Последние новости, собранные с разных уголков земного шара. Мы публикуем аналитические статьи о политике, экономике, культуре, спорте, обществе и многом ином

Деганавида и Хайонвата

Важнейшим условием создания Великой Лиги является, как следует из всех версий «Легенды», объединение усилий героев, Деганавиды и Хайонваты. Они, без сомнения, относятся к «сквозным персонажам» преданий о Лиге, хотя подробно характеризуются только в Легенде о Миротворце.

«Легенда» обычно начинается с рассказа о чудесном рождении Деганавиды на берегу озера Онтарио, в земле гуронов. Сверхъестественное происхождение Деганавиды навлекло на него гонения: герой оказался как бы безродным внутри племени; последовательно миротворческая позиция Деганавиды в вопросах войны и мира, зловещие пророчества о судьбе племени, связанные с его рождением, — таковы мотивы, объясняющие факт изгнания Деганавиды из племени гуронов.

Предание наделяет Деганавиду чертами полубога, причем ряд мотивов имеет, несомненно, позднее и заимствованное происхождение, свидетельствует о влиянии христианства. Это относится к мотивам непорочного зачатия и невозможности уничтожить младенца, а также, вероятно, к мотиву испытания Миротворца: могаукаи его сбрасывают с обрыва, а наутро он вновь в собственной хижине готовит себе еду. Наконец, в «Версии Вождей» перед встречей с Тадодахо Миротворец говорит: «Я пойду и навещу Того-Кто-Умерев-Воскрес (т. е. Христа)»; этот мотив остается неразвернутым. В отдельных эпизодах повтор уже следует магии числа три, а не четыре или семь. Эпизоды последних наставлений и прощания Миротворца с вождями завершаются эсхатологическими мотивами, вновь до некоторой степени соотносимыми с христианством: со вторым пришествием пророка ирокезы связывают наступление конца света.

Труднее атрибутировать мотив о белокаменном каноэ, в котором путешествует Миротворец (белое — символ мира, каменное — символ чудесной непотопляемости); он встречается и в мифах алгонкинских племен.

Деганавида и Хайонвата

Миротворец, плывущий в белокаменном каноэ.

Этот мотив, как представляется, может иметь общие корни в пределах озерно-лесного региона, возможно, он связан с ранними пластами мифологии ирокезов и алгонкинов.

На мифологические корни образа Миротворца указывают и оговорки о том, что он является одним из семи братьев (поздняя отсылка к близнечному мифу?), и даже (в некоторых пересказах и реконструкциях) о том, что он был послан на землю Добрым Духом для улучшения жизни людей. Как бы то ни было, образ Миротворца может быть в равной степени и христианским переосмыслением, и привязкой к мифологической эпохе Перво-творения. Миротворец противопоставлен всем вождям: никому не под силу сотворить то, что было сделано им, создать Великую Лигу; причем это подчеркивается во всех версиях предания. В связи с сакральностью образа имя Деганавиды табуировано и не упоминается в числе 50 имен советников Лиги.

Учение Миротворца излагается, как правило, в заключительной части «Легенды» в виде конкретных установлений, законов Лиги. Вместе с тем в некоторых версиях уже при встрече с Джигонсасе Миротворец излагает самые общие положения нового учения. Миротворец говорит: «Слово, которое я принес, заключается в том, что людям нужно любить друг друга и жить мирно всем вместе. Это учение состоит из трех частей: Добро, Здравие, Порядок. И каждая часть имеет по две ветви». Из пересказов следует, что этими ветвями являются: справедливость — и стремление соблюсти ее; «здравие» ума и тела — и мир, проистекающий от этого; власть закона и обычая с опорой на силу, способную хранить их, — и обрядность, религия. Разъяснение общих мировоззренческих принципов Лиги тем более важно, что ни в «Вечно-Неразрывном Законе», ни в «Обряде утешений» о них речь не заходит.

Несмотря на детальный план преобразования жизни людей, Миротворец не в состоянии совершить это эпическое деяние в одиночку — в ряде пересказов упоминается об ущербности героя. Согласно некоторым версиям, его имя означает «два речных потока сливаются вместе», что нелегко связать с содержанием предания. Между тем произвольный выбор имени героя в фольклорном произведении эпического склада невозможен. Вспомним также, что одно из распространенных прозвищ героя — Заика. Миротворец не мог убедительно донести свою идею до окружающих, ему был необходим посредник из местных уроженцев. Таким посредником и стал Хайонвата, в образе которого соединились различные мифологические черты; ему в «Легенде» отводится роль не менее важная, чем самому Миротворцу.

Своеобразие образа Хайонваты — в ясно выраженной конкретности. Эпизоды, где он участвует, акцентируют его «земные» качества: Хайонвата — смертен, он — один из 50 вождей-советников Лиги. В одиночку поднявшись на борьбу с Тадодахо, Хайонвата терпит моральное поражение в глазах соплеменников. Затем он переживает личную трагедию — гибель дочерей — и, утратив родственные связи среди онондагов, отправляется в добровольное изгнание. Некоторые интерпретаторы предания считают, что смерть дочерей явилась наиболее веской причиной, заставившей Хайонвату обратиться за помощью к родственным племенам, т. е. задуматься о будущем союзе. Горе Хайонваты достигает эпических размеров: он «раскалывает небо» и «утрачивает разум», решив «похоронить себя в лесах».

Во время лесных скитаний Хайонвата обретает важнейший талисман — вам пум, значение которого для фольклора и всей культуры ирокезов трудно переоценить. Достаточно сказать, что с помощью вампума становится возможным «восстановить» разум героя, «умиротворить» Тадодахо и, наконец, создать всю сложную символику Великой Лиги. Само имя Хайонваты содержит в себе слово «вампум»; согласно наиболее надежным источникам, оно означает «ищущий вампум» (по другим источникам — «утративший разум, но способный вернуть его»). Вампуму, таким образом, в сюжете предания отводится важное место, а Хайонвате приписывается возвеличивающая его роль «открывателя» талисмана. На самом же деле назначение вампума было прекрасно известно ирокезам задолго до Хайонваты; кроме того, в ряде мифов говорится об ином происхождении вампума — от волшебной птицы Хагок или «вампумного орла». Однако в «Вечно-Неразрывном Законе» имя Хайонваты также связывается с вампумом: «Если младшие братья потеряют одного из советников, то трое старших придут утешить их. И утешением будет оглашение содержания тринадцати раковинных снизок Айонваты». Так происходил процесс переосмысления древних обрядовых реалий и сюжетов в ходе создания конфедерации ирокезов.

В тех поселениях, куда заходит утративший разум вождь, люди не внемлют ему и не могут утешить с помощью найденного им вампума, а следовательно, приблизить образование союза.

Вот почему кульминационным моментом «Легенды» является встреча двух героев, в результате которой они наконец могут объединить усилия в создании нового миропорядка. Миротворец возвращает разум вождю при помощи магических слов и действий. Отсюда, согласно «Легенде», и ведет свое происхождение «Обряд утешений». Впоследствии те же действия Деганавида и Хайонвата повторяют, с соответствующими модификациями, для «умиротворения» Тадодахо.

Необходимо упомянуть, что в некоторых трактовках «Легенды» эпизод с отраженным лицом связывается с Хайонватой, которому приписывается каннибализм и последующий отказ от него под влиянием Миротворца; здесь, как представляется, происходит позднее отождествление образов Хайонваты и Тадодахо.

Сюжетная линия Хайонваты обрывается фактически у жилища Тадодахо сценой «умиротворения» колдуна. Во всех эпизодах, связанных с вампумом, оба героя, Миротворец и Хайонвата, фигурируют вместе; так, в принципиально важном финале предания законы Лиги, изложенные Деганавидой, тотчас же ритуально «подтверждаются» Хайонватой при помощи вампума, приобретая характер официального установления. Без этого акта, как следует из всего контекста ирокезской культуры, создание свода установлений было бы совершенно невозможно, ибо отсутствовал бы «протокол», документирующий его.

В некоторых поздних пересказах предания присутствует ряд эпизодов, повествующих о деятельности Хайонваты после ухода Миротворца. В большинстве своем эти эпизоды, однако, не прослеживаются в аборигенных источниках и потому вряд ли могут считаться достоверными. Странно, что герой в последние годы жизни (в финале предания) занялся «благородной деятельностью — расчищением речных русел и заглохших троп». Это высказывание представляет собой традиционную ирокезскую метафору и означает лишь, что герой занялся обновлением родственных связей между членами Великой Лиги или какой-то аналогичной деятельностью. Но у нас нет никаких указаний на такую концовку в англоязычных записях конца XIX начала XX в.

Остальным вождям-советникам, основателям Лиги, в «Легенде» отводится подчиненное место, однако и они играют существенную роль и в сюжете, и в структуре произведения. Смысл некоторых имен-титулов в «Версии Вождей» развернут особенно полно. Это относится, например, к имени Одатсехде, главного вождя онайдов, носившего вначале имя Нихайентакона (Великое Древо), поскольку с этим образом была связана следующая метафора: «Я полагаю себя поваленным деревом на пути Деганавиды; куда бы он ни отправился, он должен взять меня с собой» (другими словами, без участия племени онайдов создание конфедерации невозможно). Новое имя, которое присуждается вождю, Одатсехде (Носитель Колчана), говорит и о его функции в совете Лиги: «Тогда Деганавида сказал: «Таким образом, теперь будут звать тебя Одатсехде, т. е. Носитель Колчана, потому что твоя обязанность полевого стража отныне прекращается, потому что теперь явились добрые вести о Мире и Порядке. Твоей обязанностью впредь будет следить, чтобы дети твои соблюдали мир».

Такого же рода функциональным обоснованием, несомненно, было снабжено каждое из 50 имен вождей, но далеко не все имена раскрываются в дошедших версиях предания. Возможно, конечно, что последовательная детализация имен в «Версии Вождей» — результат позднейшей работы над «Легендой», но бесспорно, что сам принцип раскрытия имен через сюжет (когда имя героя указывает на его происхождение, функции или деяния) характерен для многих народных эпопей, где имя не может остаться не проясненным, не нарушая законов существования эпоса.