Последние новости, собранные с разных уголков земного шара. Мы публикуем аналитические статьи о политике, экономике, культуре, спорте, обществе и многом ином

Легенда о Миротворце

Крупнейший специалист в области ирокезской этнографии У. Фентон дает этому источнику следующее определение: «Эпос о Деганавиде как повествование представляет собой сочетание мифа и легенды о Миротворце и раскрывает историю племени; он прошел трансформацию от мифа к историческому преданию — процесс, повлиявший на ирокезскую мифологию в целом, начиная от времени ее первых записей. Если подходить к нему как к историческому преданию, можно выделить три основных части:

  1. миф о Деганавиде и обращение каннибала,
  2. легенда о привлечении местных вождей на службу во имя мира,
  3. изложение принципов Лиги — ее внутренней структуры и обрядов.

Последняя часть, в отдельных версиях, является, в сущности, сводом установлений».

Имеющиеся в нашем распоряжении версии предания содержат общинную точку зрения на важнейшие причины, приведшие к образованию ирокезского союза. Обычно главной причиной выступает вражда между отдельными ирокезскими племенами, которая достигает такого уровня, что начинает угрожать самому существованию ирокезов. Отмечаются и сильные распри внутри отдельных родов, сопровождавшиеся кровной местью; тому имеется много примеров даже из истории Великой Лиги. Один из них приводит Г. Хейл. В 1648 г. — во время войны собственно ирокезов с гуронами — онондаги, кайюги и онайды решили все же заключить мир с гуронами и направили одного из советников Лиги, Сканавати, послом к гуронам, а другого — послом к сенекам и могаукам с предложением поддержать их миротворческие предложения. Но те, невзирая на присутствие Сканавати у гуронов в качестве заложника, выступили против гуронов. Заложника не тронули, но он не смог вынести позора своего положения и сам лишил себя жизни. В то же время в предании говорится и о «внешней» угрозе (имеются в виду, скорее всего, племена алгонкинов): «Ибо все, все без исключения племена ненавидят нас, племена Расширяющегося Дома».

Из отдельных эпизодов «Легенды» можно сделать вывод о том, что каннибализм, наиболее распространенный у могауков, также вызвал необходимость серьезных перемен и регламентирующих установлений.

Наконец, некоторые исследователи, пишущие об «Обряде утешений», специально касаются так называемого «Праздника Мертвых», который, по их мнению, с течением времени оказывал все более разрушительное воздействие на экономику племен. Таким образом, и экономическая сторона реформ, нашедшая свое воплощение в установлениях Великой Лиги, была вызвана практической необходимостью.

«Легенда» посвящена теме преодоления героями «непреодолимых» преград ради спасения своих племен, которые рассматриваются уже как некая общность людей, интересы которой выше родовых притязаний. Средством к достижению всеобщего счастья является создание Союза пяти племен ирокезов, или «людей природы» (Natural Men — так в англоязычном переводе предстает ирокезский термин «Ongwe Owe»).

Для установления нового миропорядка героям приходится преодолеть множество препятствий и испытать немало лишений. Прежде всего — добиться согласия всех пяти племен, что, учитывая их взаимоотношения, было делом нелегким. Судя по большинству версий, сначала Миротворец отправился к могаукам, которые, по ряду источников, происхождением были наиболее тесно связаны с гуронами, и склонил их к принятию своего учения. Затем он добился согласия онайдов, которые традиционно считались «ветвью» могауков и носили обрядовый титул их «отпрыска». Для того чтобы добиться согласия кайюгов, наименее воинственного и самого малочисленного из пяти племен, не потребовалось больших усилий, тем более что они являлись родственниками онайдов (оба эти племени носили на обрядовых собраниях титулы «младших братьев» — по отношению к трем другим племенам). Согласие онондагов было получено сравнительно легко, но для этого пришлось «умиротворить» людоеда Тадодахо, который, по преданию, проживал неподалеку от них. Сложнее оказалось привлечь племя сенеков, самое многочисленное и обособленное среди собственно ирокезов; их удалось уговорить вступить в союз после того, как двум вождям сенеков был присвоен почетный титул военных вождей всей конфедерации — «хранителей входа», или «привратников» Длинного Дома, т. е. Великой Лиги. В соответствии с индейским этикетом, а также с распространенной метафорой, каждое из племен сообщает свое решение не сразу, а «назавтра» — по прошествии одного года.

После достижения соглашения Деганавида и Хайонвата вместе с будущими советниками Лиги отправляются устранять главное препятствие — Тадодахо. Этому персонажу принадлежит видное место во всех сюжетах, связанных с Великой Лигой (он упоминается также в «Обряде утешений» и в «Вечно-Неразрывном Законе»). В «Легенде» ему приданы черты эпического чудовища. Он является воплощением злого начала, хаотических сил природы: недаром Тадодахо обладает способностью вызывать бури, а живет он в дикой лесной чаще.

В облике Тадодахо доминируют фантастические зооморфные черты: вместо рук — черепашьи лапы с когтями, вместо ног — медвежьи лапы, вместо волос — «корона» из змей; тело Тадодахо бесформенно и завязано в «семь узлов зла». Люди осмеливаются говорить только шепотом в присутствии колдуна, ибо он способен взглядом обращать людей в камень. Практически во всех версиях упоминается о том, что Тадодахо — каннибал. В «Версии Вождей», в частности, детально описывается эпизод первой встречи Миротворца с Тадодахо: тот как раз намеревается приступить к очередной трапезе, но, склонившись над котлом, замечает в нем отражение лица Деганавиды; на самом деле герой находится на крыше и заглядывает в жилище Тадодахо через дымоход. Приняв это отражение за собственное, Тадодахо поражается несоответствию прекрасного лица образу жизни каннибала и решает отказаться от людоедства. Не менее «эпично» выглядит и жилище людоеда: дым от его очага «пронзает небо»; птицы, пролетая над ним, падают замертво.

Г. Хейл, а за ним и некоторые другие ученые считают, что за эпическими характеристиками Тадодахо скрывается вполне реальная личность, могущественный и влиятельный в родоплеменном обществе человек, опиравшийся на какое-либо обрядовое объединение, возможно — глава шаманского тайного союза, что объясняет и ссылки на подвластных Тадодахо «соглядатаев», которые рыщут повсюду. Тадодахо, несомненно, был оплотом старого миропорядка; таким он предстает в предании. Именно поэтому он расстраивает планы Хайонваты и других вождей онондагов; в версии Ньюхауза прямо сообщается, что они намеревались объединить людей на основе мира и ограничить самовластие Тадодахо. Колдун губит дочь (варианты: трех, четырех или семерых дочерей) Хайонваты, стремясь подорвать связи вождя с соплеменниками.

Наивысшее драматическое напряжение «Легенды» также связано с этим героем. После того как все племена наконец соглашаются принять новое учение, события разворачиваются у озера Онондага — места обитания Тадодахо. Чтобы достичь жилища колдуна, вождям предстоит пересечь озеро на белокаменном каноэ; этот эпизод наиболее подробно изложен в «Версии Вождей».

Вожди несколько раз предпринимают попытку пересечь озеро, но безуспешно: Тадодахо поднимает всякий раз бурю, стремясь потопить лодку. В версиях Ньюхауза и Хьюитта параллельный мотив сдвинут к началу предания. Само озеро в данном случае выступает символической границей между старым и новым порядком. В версиях Дж. Гибсона, в том числе в «Версии Вождей», в эпизоде присутствует дополнительная драматичная деталь: из чащи леса своеобразным рефреном доносится вопль Тадодахо «A-son-kek-ne-eh!», который переводится как «Еще нет!» или «Когда это будет?», «Будет ли это?».

Тадодахо, наконец, удается склонить к принятию нового порядка — но лишь после того, как перед ним предстают не только Деганавида с Хайонватой, но и вожди всех пяти племен, а также миротворица Джигонсасе; они приносят ему вампум в подтверждение своих слов и действий. Более того, за свое согласие Тадодахо получает высочайший титул в совете Великой Лиги — «хранителя очага» совета. Все это, несомненно, проявление компромисса между старым и новым порядком. Далее следуют «вычесывание» змей из головы Тадодахо (изменение образа мыслей), обрезание и обрядовое «утешение» колдуна.

Легенда о Миротворце

Умиротворение Тадодахо.

«Обряд утешений», который совершают над Тадодахо, символизирует, как и во всех других случаях, гибель старого и рождение нового миропорядка. В результате магических действий Тадодахо приобретает право арбитра при обсуждении всех вопросов на советах Лиги, которые отныне проводятся только на территории поселения Онондага, в самом центре «Ирокезии», а значит, и будущего союза племен.

Предположения исследователей о реальной подоплеке образа Тадодахо, по всей вероятности, вполне резонны; но тот фантастический облик, которым наделяет его предание, несомненно, является переосмыслением более древних пластов ирокезской мифологии. Так, описание жилища Тадодахо, его каннибализм и смертоносный взгляд напоминают аналогичные мотивы в мифах о «каменных великанах-людоедах». Эпизод с «отражением», скорее всего, вошел в предание в поздней редакции. Однако А. Паркер пишет о существовании сходного мотива в ирокезском мифе о сотворении людей — добрый дух (Хагвендийю, один из братьев-антагонистов) сотворил людей после того, как увидел в воде собственное отражение. Неизвестно, насколько этот мотив древен, но он указывает на некоторую традиционность эпизода с «отражением». Наконец, облику и нраву Тадодахо приданы черты злого брата-антагониста Тавискарона (Хагвендаетга). Но в преданиях о Великой Лиге все эти мотивы, как видим, претерпели существенные изменения, «приспособившись» к новому содержанию.