Последние новости, собранные с разных уголков земного шара. Мы публикуем аналитические статьи о политике, экономике, культуре, спорте, обществе и многом ином

Притворы Георгиевского собора

Вопрос об отношении собора 1290-1234 гг. к его предшественнику — храму 1152 г. пока оставался нерешенным. Так предполагалось, что церковь 1152 г. была лишь «расширена при Святославе (ошибочно — «Всеволоде») портиками», т. е. притворами. Видимо, считали, что в новом здании были использованы основания старого, причем дополнительно были устроены притворы Георгиевского собора. Небольшой шурф, заложенный К. К. Романовым в 1909 г. в углу между южной стеной собора и западной стеной южного притвора, показал, что фундамент стены собора сложен в верхней части из белого камня, а в нижней — из булыжника; такую же структуру имел фундамент под притвором.

Георгиевский собор в Юрьеве-Польском. Раскоп у южной стены (1909 г.).

1 — кладка из белого камня; 2 — кладка из булыжника; 3 — кладка из кирпича; 4 — отески белого камня; 5 — кирпичный щебень; 6 — бурая земля с известковыми примесями; 7 — бурая земля с черноземными примесями; 8 — черная земля с осколками белого камня; 9— могильная засыпь; 10 — черная мешаная земля; 11 — чернозем; 12 — дерн; 13 — глина материковая; 14 — глина в засыпи; 15—желтый песок; 16 (к плану) — граница рва древнего фундамента храма.

Шурфы у южной апсиды, у северо-западного угла собора и юго-восточного угла южного притвора, сделанные в 1911 г., вскрыли тот же характер фундамента. При этом было установлено, что его площадка значительно шире основания стены и образует широкий с наружной и узкий с внутренней стороны выступ. Сверху фундамент выложен из грубо обработанных блоков белого камня, а его основание из булыжника на растворе — несколько суживается книзу параллельно наклонным стенкам рва. В примыкающем культурном слое исследователь отметил две прослойки белокаменных отесков, отвечающие двум строительным периодам 1152 и 1230-1234 гг. Фундамент же здания в целом считался принадлежащим одному строительству — времени Святослава. Описанный характер кладки фундаментов собора напоминает их устройство в постройках времени Юрия Долгорукого. Так или иначе, решится вопрос о сохранении в основании существующего здания остатков кладок храма 1152 г., но несомненно, что его наземная часть связана уже со строительством Святослава. Внутренняя полость стен заполнена булыжником средней величины на известковом растворе.

После катастрофы и перестройки 1471 г. от собора 1230-1234 гг. сохранились следующие части. С востока — цоколь апсид. О том, что выше апсиды переложены, говорят использованные в кладке южной апсиды отдельные резные камни. С юга — притвор и к нему прилегающие части стен собора, сохранившие ближе к углам лишь цоколь. С севера — притвор и внушительная часть стены собора; левое деление этой стены сохранилось до нижней линии аркатурно-колончатого пояса, среднее и правое — до аркатуры колончатого пояса. С запада — притвор, лишенный древней верхней части и левая половина стены до аркатуры колончатого пояса.

Притворы Георгиевского собора

Георгиевский собор в Юрьеве-Польском. Северный фасад

Эта картина сохранившихся и переложенных частей здания, позволяет судить о характере и степени разрушения собора. Романов К. К. полагал, что здесь катастрофа была сходна с падением Суздальского собора, т. е. что разрушились своды и глава, которые увлекли за собой части стен. Видимо, разрушились в первую очередь южная и восточная стены и Троицкий придел-усыпальница. Северо-западная часть храма не «развалилась до земли», оставив нам возможность суждения об его первоначальном облике. Этот характер катастрофы определил и степень уничтожения резных камней: меньше всего имел возможность уцелеть резной убор верха храма и южного фасада, обрушившихся в первую очередь; верхи же северной и западной стен с их резьбой упали последними на руины верха и южной стены, дополнительно разрушив их камень, но сами пострадали меньше, так как при падении они проделали меньший путь, заваливаясь на уже заполнившие собор руины. Это определяет и наибольшую трудность вопроса о характере верха, его уборе и резьбе южного фасада.

Насчитали здесь 81 резной камень. В действительности их, наверное, больше, так как камни могли быть уложены резьбой внутрь.

Притворы Георгиевского собора

Деталь южного фасада

Нельзя не подчеркнуть, что, в отличие от Дмитриевского собора, изобилующего позднейшими подделками рельефов, пластика Георгиевского собора не имеет ни одной подделки — она целиком подлинная, и в этом ее драгоценность.

План Георгиевского собора

План Георгиевского собора

Четыре широко расставленных столба несли барабан главы, помещавшийся строго по центру основного объема. Существующие квадратные столбы принадлежат перестройке 1471 г.; форма первоначальных столбов пока не установлена.

Переложенные В. Д. Ермолиным западные столбы имеют на углах четвертные выкружки — прием, характерный для памятников Москвы конца XIV в. — Благовещенского и Рождественского придворных храмов. Однако этот прием был известей, по-видимому, и архитектуре до-монгольского времени. Столбы Спасского собора в Старой Рязани были «в виде креста с вогнутыми углами». Отвечающих столбам внутренних лопаток в Георгиевском соборе нет, поэтому и первоначальные столбы не имели, видимо, закрестий. Снаружи же им соответствовали узкие лопатки с полуколоннами.

В результате раскопок удалось достаточно точно установить характер упоминаемого Ермолинской летописью Троицкого придела. Он занимал угол между северной стеной собора и восточной — северного притвора, в которой был сделан дверной проем для входа в усыпальницу. Последняя, представляла собой миниатюрный одноапсидный храмик. Она имела только две самостоятельных стены — северную и алтарную, которые примыкают к стене собора и притвора. Стены придела — той же толщины, что и стены собора. В северной (наружной) стене собора был сделан аркосолий, где в 1252 г. был погребен его строитель князь Святослав Всеволодович. Свод аркосолия выложен из мелких блоков туфа.

Притворы Георгиевского собора

Аркосолий князя Святослава

Второй аркосолий занимал симметричное положение в северной стене притвора. Помещение придела было незначительным — 1,8 х3,5 м, вместе с апсидой. Оно было перекрыто, скорее всего, полуциркульным сводом с шелыгой, видимо, параллельной стене притвора, так что закомара выходила на северный фасад. Придел был значительно ниже притвора и имел одну угловую лопатку, почти равную по ширине лопаткам притвора. Его фасад как бы дублировал в миниатюре фасад притвора. Придел, как особый храмик, вероятно, завершался глухой главкой.

Когда был пристроен Троицкий придел-усыпальница, — мы не знаем. Это произошло, конечно, до 1252 г., но думаем, что дату можно значительно приблизить к дате окончания собора. Скорее всего, придел был сооружен вскоре после завершения работ по собору и, конечно, до монгольского разгрома Владимирской земли в 1238 г. Считали, что придел был сделан одновременно с окончанием работы по резному убранству собора, когда в его колончатый пояс вставлялись плиты с изображениями святых. Восточная стена северного притвора очень сильно нарушена, — в ней есть чинки кирпичом.

Притворы Георгиевского собора

Деталь восточной стены северного притвора

Это осложняет вопрос о времени устройства богато профилированного белокаменного обрамления входа из притвора в усыпальницу.

Притворы Георгиевского собора

Портал усыпальницы

Полагаем, однако, что нет оснований присваивать его В. Д. Ермолину. Северная стена собора и притвор сохранились лучше других, Ермолин, видимо, лишь перебрал «изнов» старый портал. Профиль обрамления имеет готический характер. Любопытно, что в этом отношении портал усыпальницы не был одинок. В собрании резных камней в соборе есть два больших камня с подобной же профилировкой. Придел был убран резным камнем в той же системе, что и сам собор; над его убранством работали, видимо, те же скульпторы. Следовательно, мы можем считать Троицкий придел не «позднейшим искажением» композиции Георгиевского собора, но ее существенной особенностью. Мы говорили выше о наличии подобных приделов у ряда памятников XIII в.

Придел был восстановлен в 1471 г. далеко не в первоначальном виде и не на основаниях древнего. Как показывает изображение собора на рисунке 1801 г., новый придел сильно выступал вперед (к востоку) за линию алтарных апсид и был выше северного притвора.

Притворы Георгиевского собора

Георгиевский собор в Юрьеве-Польском (по рисунку 1801 г.)

Следы его кровли сохранились на северной стене собора; он был сломан в 1809 г. и заменен новым теплым Троицким храмом.

Цоколь подобен цоколю Суздальского собора. Аттический по своей форме, он также имеет сильный вынос. Фасады членятся узкими лопатками с полуколоннами. Углы притворов, завершенных с торцов килевидной аркой, обработаны плоскими лопатками, как и в Суздальском соборе.

В той же, что и в Суздале, системе сделан также колончатый пояс: он углублен в плоскость стены; однако стена над ним не утончается, не образует отлива.

Притворы Георгиевского собора

Конструкция колончатого пояса

Узкие щелевидные окна помещались и в нижней зоне стены — под поясом и над ним. При отчетливо выраженной центричности и симметрии композиции основного объема можно полагать, что первоначально он обладал стройными пропорциями, вздымаясь над кровлями притворов и апсид. Относительно точно и убедительно первоначальная высота основного объема собора устанавливается в связи с реконструкцией скульптурных композиций в закомарах храма.

Закомары собора, скорее всего, имели то же килевидное очертание, что и закомары притворов.

Примечательнейшей чертой внутреннего пространства Георгиевского собора являлось отсутствие хор. К. К. Романов писал: «Хор в Георгиевском соборе никогда не было. Этим он существенно отличается от других церквей XII-XIII вв. во Владимиро-Суздальской области. Соответственно отсутствию хор изменена разбивка фасадов». В связи с этим особое значение приобретает отмеченная выше широкая расстановка столбов. Благодаря ей господство широких, слитых с притворами, центральных нефов и узость боковых столь значительны, что, собственно, даже нельзя говорить о «нефах», как таковых. Пространство храма имеет почти «зальный» характер. В этой же связи существенно стремление зодчих сделать его возможно более светлым. В отличие от большинства храмов Владимирской земли, Георгиевский собор, как уже говорилось, имел два яруса окон — они располагались не только над колончатым поясом, но и под ним, создавая внутри богатое освещение, усиливавшееся окнами барабана.

Для интерьера храма существен вопрос о возможности наличия в его убранстве резного камня. В недавнее время была высказана мысль, что крупные культовые скульптурные композиции, находящиеся ныне в переложенном и перепутанном виде на фасадах собора, первоначально представляли собой части резного иконостаса, а частью располагались на внутренних стенах и столбах собора. Согласиться с этой гипотезой невозможно; она противоречит установленному наукой достаточно точному представлению о постепенном развитии иконостасов в гораздо более позднее время.

Однако алтарная преграда храма могла быть украшена резьбой. В частности, имеющийся среди резных камней собора малый деисус не находит себе места в наружном розном уборе храма.

Притворы Георгиевского собора

Малый деисус

Там деисус уже был представлен в колончатом поясе. Малый пяти фигурный деисус по своей величине (высота — 60 см; ширина 28 см — фигуры Христа и архангелов, 21,5 см — фигуры богоматери и Предтечи) и мелкой деталировке фигур более похож на комплекс небольших «скульптурных икон», рассчитанных на рассмотрение вблизи. Как доказано, в древнейших алтарных преградах деисус помещался над «царскими вратами» — входом в алтарь. Думается, что малый резной деисус и помещался на алтарной преграде Георгиевского собора. Его размеры не противоречат этому. Общая протяженность пяти камней деисуса равна 1,27 м.

Можно думать, что рельефы были расчленены резными обрамлениями. В целом длина деисуса составляла около 1,5 м, что отвечает допустимой ширине пролета «царских врат». Возможно, что внутри храма в пятах парусов помещались загадочные клиновидные рельефы — мужские бородатые маски, одна из которых дошла до нас.

Притворы Георгиевского собора

Клиновидный рельеф

Притворы, как сказано, расширяли площадь собора, а их пониженные помещения контрастировали с высотой его пространства, подчеркивая ее. В этой связи особый интерес приобретает западный притвор храма. Его большие, по сравнению с боковыми, размеры связаны не только с тем, что через этот притвор был главный вход в собор. Он был не только по площади большим, но и более высоким. Свод, перекрывавший его, ниже сохранившихся боковых стен; он примыкал к стене собора выше уровня аркатурно-колончатого пояса; по этой причине в среднем делении западной стены колончатого пояса нет. Несомненно, следовательно, что, как и в Суздальском соборе, притвор имел второй этаж. Открытый Ф. Н. Полуяновым и П. Д. Барановским в верхней части среднего деления западной стены выходящий внутрь храма арочный проем, заложенный снаружи кирпичом, позволял находившимся во втором этаже слушать богослужение.

Притворы Георгиевского собора

Проем в западной стене

Весьма вероятно, что в южной части этого деления стены был еще один или два проема. Таким образом, верх притвора, открывавшийся внутрь храма, как бы заменял хоры, от которых теперь был освобожден просторный и светлый интерьер храма. Однако этот вопрос требует детального архитектурно-археологического исследования западного притвора и, в частности, решения вопроса о ходе на его второй этаж. Двух этажность западного притвора ставит вопрос о продолжении на его фасадах колончатого пояса.

Как и во всех владимиро-суздальских храмах, он, несомненно, был и на апсидах. Карниз существующих апсид украшен простой аркатурой, исполненной совершенно иначе, чем аркатура пояса фасадов, проходящая на одном уровне с алтарной.

Притворы Георгиевского собора

Георгиевский собор в Юрьеве-Польском. Вид с востока

Здесь арочки полуциркульные, с двойным контуром, резко отличные от сложной декоративной формы арочек остальных фасадов. Аркатура апсид своим архаизмом напоминает постройки Юрия Долгорукого. Едва ли апсиды собора 1230-1234 гг. могли так резко отличаться по обработке от всего здания. Вероятнее думать, что эта аркатура, как и апсиды, принадлежит 1471 г., что первоначально по верху апсид шел такой же, как на других стенах, колончатый пояс и что их стены до низа также покрывал ковровый орнамент.

Интересы композиционной связанности и целости боковых фасадов требовали продолжения колончатого пояса и на фасадах западного притвора. Характерно, что его северная стена разобрана строго на одном уровне, где кончался ковровый орнамент, как бы подходивший к какому-то прерывавшему его горизонтальному членению. Пояс был углублен в стену; она здесь была тоньше и, возможно, сильно разрушилась, что и вызвало разборку ее В. Д. Ермолиным. Подтверждение этому мы увидим в связи с характеристикой системы резьбы Георгиевского собора, которая подведет нас и к вопросу о первоначальной композиции его верха.