Археологические исследования Востока

Всего тысячу лет назад Шотландия и другие области Северной Европы еще не знали письменности и были погружены во мрак варварства. Еще тысячелетием ранее весь наш темный континент вставал перед нами в свете истории, источником которого являлось лишь несколько точек на берегах Средиземного моря. В следующем тысячелетии меркнут одна за другой и эти точки и, наконец, только призрачное сияние героических мифов освещает легендарные стены Трои и Тиринфа. Археолог может пролить некоторый свет на прошлое наших диких предков и предшественников, выкапывая из земли их примитивные орудия и грубые украшения и систематизируя их по приблизительным хронологическим категориям или территориальным группам. Таким образом, он восстанавливает картину материальной жизни различных народов, населявших на протяжении последовательных эпох Британию и соседние с ней территории, а порой по их изделиям может даже проследить пути передвижения отдельных групп людей.

Народы, о которых мы таким образом узнаем, почти неизбежно остаются безымянными, их духовная жизнь, в сущности, является для нас закрытой книгой, и многие могут вообще усомниться в древности их происхождения. Но одно обстоятельство отчетливо прослеживается на всем протяжении туманной и неясной истории этих первобытных европейцев: распространение на Запад, усвоение и приспособление для местных нужд изобретений, сделанных на Востоке. Лишь основываясь на изучении предметов восточного типа, ввезенных или скопированных по типу восточных и найденных на территориях распространения культур в Европе, мы можем питать надежду на то, что нам удастся определить, и не только в относительном выражении, возраст нескольких культурных групп, существовавших до середины первого тысячелетия до н. э. в Европе, которая еще не знала письменности.

На Ниле и в Месопотамии наш путь на протяжении целых пятидесяти столетий озаряется ярким светом письменной истории, и, всматриваясь в глубину этого периода, мы находим уже в самом его начале организованную систему управления, городской уклад жизни, письменность и сознательное искусство. Кроме того, там, на территории Древнего Востока, по крайней мере некоторые эпизоды из великой драмы завоеваний цивилизации еще разыгрываются на открытой сцене. Правда, ее важнейшие моменты — та революция, в результате которой человек вышел из рамок чисто паразитического существования и с переходом к земледелию к скотоводству стал созидателем, независимым от прихотей окружающей его природы, а позднее дошел до открытия металла и использования его свойств, — свершились еще до поднятия занавеса. Тем не менее на берегах Нила и Евфрата мы стоим несравненно ближе к истокам цивилизации и скорее можем надеяться проникнуть в сущность этих величайших этапов на пути прогресса, чем при самом тщательном исследовании кухонных отбросов в Прибалтике или раковинных куч на побережье Шотландии. Нередко данные, добытые на Востоке, служат письменным комментарием к пред истории Европы. Некоторые народы Древнего Востока находились в близком родстве с неолитическим населением отдельных частей Европы или с потомками живших там раньше палеолитических охотничьих племен. Разве исключена возможность, что через посредство восточных сородичей наших предков-варваров мы сможем получить некоторые сведения даже о духовной жизни последних? Разве изучение быта и обычаев Востока, отраженных в письменных текстах, не может пролить свет на быт и обычаи безмолвной тогда Европы?

Отсюда следует, что археология доисторического и протоисторического периодов Древнего Востока является ключом к правильному толкованию европейской пред истории. Последняя, в своей начальной стадии является главным образом историей подражания восточным достижениям или, в лучшем случае, их усвоения. О самих же достижениях мы узнаем из археологии Востока.

Нигде в области археологических или антропологических исследований не было сделано таких потрясающих открытий, как на территории Древнего Востока. Стоит только вспомнить об открытии в Бадари некогда процветавшей неолитической культуры, более древней, чем любая из всех ранее известных неолитических культур, — открытии, вписывающем совершенно новую главу и историю древнейшего Египта, или о всем великолепии шумерийской цивилизации конца четвертого тысячелетия до н. э., или о драматическом вступлении Индии на арену истории Востока в результате раскопок Хараппы. До сих пор еще не было сделано попытки оценить эти революции с точки зрения истории человеческой культуры, основанной на чисто археологическом материале.

Прежде всего, необходимо подытожить некоторые выводы историко-филологического характера, имеющие существенное значение для определения древней хронологии, составляющей основу повествования, и представить актеров, играющих ведущие роли в нашей драме.

В Египте письменные источники — прежде всего компиляция Манефона на греческом языке, составленная при Птолемее Филадельфе, а также отдельные фрагменты более древних египетских анналов, в особенности так называемый Туринский папирус, написанный около 1300 года до н. э., и Палермский камень, надписи на котором были сделаны приблизительно еще на четырнадцать столетий раньше, — позволяют датировать археологические памятники примерно третьим тысячелетием до н. э. и позднее. Этот исторический период, начинающийся с объединения Верхнего и Нижнего Египта в единое царство первым фараоном, именуемым по традиции Менесом (на самом деле это лицо собирательное), Манефон подразделяет на династии. Современные историки признают три основных периода расцвета Египта — Древнее, Среднее и Новое царства, отделяющиеся друг от друга периодами упадка или даже полного хаоса; Древнее царство соответствует III-VI династиям Манефона, Среднее – XI-XII, а Новое — XVIII и XIX. На протяжении всего этого периода мы имеем возможность определять в солнечных годах возраст большинства памятников. Кроме того, благодаря имеющемуся списку царей с указанием времени их царствования все это можно проверить еще с помощью определенных астрономических дат, составляющих особенность египетского календаря.