Драма с аэростатом «Дойчланд»
В конце семидесятых годов XIX века лесничий Баумгартен, проживавший в Лейпциге (Германия), взял патент на управляемый аэростат, в котором он хотел сделать много нововведений: и жесткую оболочку, и винты с вертикальной тягой, и некоторые другие усовершенствования.
Баумгартен построил сперва летающую модель аэростата и демонстрировал ее в разных городах в течение 1880—1882 гг. Приехав в Берлин, он попал в компанию людей, тоже интересовавшихся воздухоплаванием. Возникла мысль основать общество для организованной работы в области воздухоплавания. Так возникла в 1882 г. первая германская общественная организация — «Общество содействия воздухоплаванию» (DVL).
Перед тем Баумгартен заинтересовал своим проектом доктора философии Вёльферта. Последний так увлекся идеей осчастливить человечество воздушными кораблями, что забросил философию и сделался компаньоном Баумгартена. Конечно, друзья искали влиятельных покровителей и денег. Поэтому была устроена особая демонстрация их аэростата и доклад о нем перед «специалистами» в «Обществе содействия воздухоплаванию». В числе специалистов, конечно, присутствовали представители военного ведомства и генерального штаба. Через них о воздушном корабле сделалось известным императору, который отнесся к делу очень сочувственно.
Однако вскоре Баумгартен умер. Вёльферт, обнадеженный сочувствием, не колеблясь, решил продолжать испытания аэростата. Воздухоплавание входило в моду. Никто не сомневался в его блестящем будущем, особенно в применении на войне. Недаром в 1884 г. были учреждены первые воздухоплавательные парки в армиях германской, итальянской и испанской, а годом позднее — и в России.
Вёльферт решает работать не покладая рук. Не задумываясь, он тратит все свои скромные сбережения. Но опыты не приносят ожидаемого результата. Ему нужна серьезная материальная поддержка.
После долгих хлопот и усилий он организует акционерное общество, в которое главным пайщиком входит (понятно, негласно) германский император.
В 1887 г. Вёльферт испытывает аэростат малой кубатуры с мотором Даймлера. Аэростат летает при безветрии, но плохо. Его используют больше для пропаганды и для успокоения пайщиков… Но первые собранные паи уже истрачены… Снова нужны деньги и деньги.
Вёльферт сам остается уже без всяких средств. Он бегает, хлопочет и унижается, доказывая, что теперь то и наступает момент пожинать плоды работ… Нельзя останавливаться на полдороге! На аэростате был успешно испытан двигатель автомобильного типа, а с новым бензиномотором их «автобаллон» обязательно побьет французские электрические дирижабли. «Германия» в воздухе оставит позади себя и «Францию», и «Россию», которую все еще строит на берегах Невы Костович. Таким образом осуществление проекта обещало принести славу и немецкой земле и, конечно, строителям дирижабля. Но все же рисковать деньгами было страшно.
И вот пайщики колеблются… Дело-то уж очень темное! Ничего в нем толком не разберешь. Новоиспеченные военные воздухоплаватели тоже понимают в нем мало, не многим больше, чем увлеченный философ. Думали — думали пайщики, но все-таки решили, что надо поддержать изобретателя.
Новые работы Вёльферта растянулись на несколько лет. Особенных забот требовал двигатель. Был заказан бензиномотор облегченной конструкции Даймлеру, который обещал приложить все старания, чтобы восьмисильная машина вышла надежной и нетяжелой. Такой мотор, близкий по мощности к электроустановке Ренара на «Франции» предназначался для аэростата вдвое меньшего объема (850 м3 вместо 1865 м3).
Увы! Вёльферт не хотел считаться с опытом других изобретателей. Стремясь осуществить свои идеи и собственные конструктивные формы, он игнорировал французскую практику. И вместо аэростата уже испытанного типа сочинил очень ненадежную конструкцию — с жестким креплением бамбуковой гондолы непосредственно к мягкому баллону. Помимо обычного винта для тяги был смонтирован под гондолой второй подъемный пропеллер — на вертикальной оси.
На Берлинской промышленной выставке летом 1896 г. аэростат «Дойчланд» («Германия») несколько раз показывали публике. Правда, из-за малых размеров он не внушал к себе особого уважения. Да и вульгарное прозвище «огурец», данное ему столичным населением, тоже мало гармонировало с его громким именем… Но все же аэростат после выставки получил известную популярность.
В следующем году первый полет был назначен 12 июня на Темпельгофском поле, около Берлина, где расположен военный воздухоплавательный парк.
Был безветренный вечер. Под руководством Вёльферта и его механика Кнабе шли подготовления к подъему. При осмотре подвески были обнаружены два порванных троса; их, конечно, заменили исправными. При пробе мотора из его цилиндров вылетали языки пламени. Один из журналистов обратил на это внимание Вёльферта.
— Все равно, я полечу сегодня, — ответил философ. — Или я выйду победителем, или погибну.
Позднее в публике вспоминали и о беспечном разговоре механика Кнабе.
— Дай мне твою трость, — сказал провожавший приятель. — Если ты не вернешься, то мне останется хоть что-нибудь на память.
— Бери, — засмеялся механик. — Только смотри, не теряй — я скоро вернусь.
Аэростат поднялся. С самого начала видно было, что на борту не все в порядке: баллон несколько раз повернулся вокруг вертикальной оси, по-видимому, от неисправности руля поворотов. Потом он все же выправился и пошел: против легкого ветра на высоте около 800 м.
Неожиданно зрители увидели вверху два огненных язычка. Огоньки быстро увеличивались, раздался взрыв… И громадный факел ринулся на землю… На лесном дворе, где упавшие горящие обломки подожгли склад, нашли обгоревшие трупы и мотор, зарывшийся в землю на целый метр…
Не прошло и пяти месяцев после гибели «Дойчланда», как на то же самое Темпельгофское поле был выведен другой аэростат, который по своему виду являлся полной противоположностью «Германии». Вместо небольшой, мягкой оболочки, действительно напоминавшей огурец, у него был крупный цилиндрический, с коническими концами корпус из листового алюминия. Вместо легкой деревянной клети на сетке — алюминиевая гондола с алюминиевыми же раскосными фермами, соединявшими гондолу с корпусом в одну жесткую систему.
Это был аэростат Шварца.
Того самого Шварца, который безуспешно строил в 1893 г. такой же аэростат в Петербурге. Получив опыт в России, он уехал в Германию и стал там искать себе компаньонов. Подходящего человека он нашел через два года в лице капиталиста Берга, взявшего в 1895 г. патент на способ наполнения газом металлических баллонов. Проект Шварца как нельзя лучше, подходил к программе работ Берга, который, торгуя алюминием, искал сбыта своему товару и применения своему патенту. На деньги Берга был построен второй аэростат с бензиномотором. Новый «автобаллон» объемом 3700 м3 был крупнее всех прежних. На аэростат поставили мотор Даймлера мощностью 12 л. с. На этот моторчик была возложена неблагодарная задача крутить сразу четыре винта, из которых один находился, как и у Вёльферта, под гондолой — для создания вертикальной тяги.
Сам Шварц не дождался конца постройки — он умер в начале 1897 г. После долгих споров и тяжб, — кому же принадлежит аэростат, суд признал собственником вдову изобретателя. Она же продала аэростат военному ведомству.
Наполнение газом корпуса аэростата было проведено благополучно. Но при большом собственном весе корабля его подъемная сила оказалась настолько незначительной, что он мог поднять только одного человека.
Уговорили полететь механика. Тот поднялся. Но когда в воздухе неожиданно стал мотор, воздухоплаватель сильно струсил и открыл клапан выпуска газа. Спуск превратился в падение. Правда, механик не пострадал, но вся металлическая конструкция изломалась, так что о восстановлении ее думать не приходилось.