Гонения на ведьм

На авансцене выступали только, или почти только, иезуиты — подстрекатели и вдохновители гонения на ведьм, особенно в Германии. Примером может служить двор баварского курфюрста Максимилиана, правившего более полувека (с 1597 по 1651 г.). Дельрио прислал курфюрсту специальное научное заключение по вопросам, которые были предложены этим монархом. Ученый-иезуит разъяснил, во-первых, что пытку следует продолжать при допросе обвиняемых в ведовстве до тех пор, пока они не назовут сообщников. Второй юридический совет достойного эксперта из «Общества Иисуса» сводился к следующему: судьям в ведовских процессах «следует принять за правило не соблюдать никаких правил». Эти «достижения» иезуитской «философии нрава» вскоре были напечатаны и доведены до всеобщего сведения.

Исповедник Максимилиана иезуит Дрексель занимал не менее жесткую позицию. Он провозглашал: «Есть такие ледяные христиане, недостойные своего имени, которые руками и ногами противятся полному истреблению ведовского отродья, дабы при этом, как они говорят, жестоко не пострадали невинные. Проклятие этим врагам божеской чести! Разве в законе божьем не сказано совершенно ясно: чародеев не оставляй в живых! По божию велению столь громогласно я взываю, сколь силы есть во мне, к королям, епископам и князьям: ведьм в живых не оставляйте! Надобно огнем и мечом эту чуму рода человеческого истреблять». От глашатаев воинствующего католицизма старались не отставать протестантские проповедники. Кальвинист Даней восклицал: «Горе мягкосердечным судьям, которые не душат страшных зверей — волшебников, попадающих им в руки. Нерадивостью своей свидетельствуют они, сколь мало они помышляют о боге — своем владыке. Явно они пренебрегают служением ему и его честью, потакая отрекшимся от него, заклятым его врагам». Лютеранин Медep говорил примерно то же: «Все добрые христиане должны ратовать за то, чтобы на земле не осталось от ведьм даже и следа. Никто тут не должен ведать жалости. Муж не должен за жену просить, дитя не должно молить за отца с матерью. Все должны ратовать, чтобы отступницы от бога были наказаны, как повелел сам Господь». Несомненно, что бесчисленные сочинения демонологов во многом и создали тот психологический климат, при котором стала шириться эпидемия преследований, охватившая Западную Европу в XVI в. и продолжавшаяся в течение всего XVII столетия. Мания гонения на ведьм росла из десятилетия в десятилетие. «1550 -1600-е годы были хуже, чем 1500 -1550-е, а 1600 — 1650-е еще хуже, чем предшествующие»,- констатирует известный английский историк X. Тревор-Ропер.

О размахе гонений на ведьм в эту эпоху судить можно по таким цифрам: в городке Оснабрюке в 1588 г. за три месяца была отправлена на костер 121 ведьма, и это не считая казней в округе. Около Трира в 20 деревнях в 1587-1593 гг. сожжено было 306 человек, только две женщины остались в живых в двух деревнях. В местечке Эллингене в течение восьми месяцев 1590 г. была сожжена 71 ведьма, в Кведлин-Бурге в 1589 г. в один день было казнено 133 человека. В Нейсе по постановлению магистрата была сооружена огромная печь для сожжения ведьм. В Брауншвейге пылало столько костров на площади, что современники сравнивали ее с сосновым лесом. В Берне в 1591-1600 гг. ежегодно в среднем сжигалось по 30 ведьм.

Так в одном из издававшихся «листков о ведьмах» в 1616 г. сообщалось, что в вюрцбургском городке Герольцгофене арестованы были четыре старухи, которые, конечно, признались, что они ведьмы, и сообщили: «Вряд ли во всем Герольцгофенском судебном округе найдется 60 человек старше возраста семи лет, которые не были бы, так или иначе, причастны к колдовству». Начались аресты, оговоры, запылали костры на площадях. Князь-епископ издал указ: «Отныне еженедельно местные власти должны по вторникам, кроме дней больших праздников, проводить сожжение ведьм. Их надо всякий раз на костер ставить и сжигать 25 душ либо 20 и никак уж не менее чем 15». В Герольцгофене за два года было сожжено 187 человек. Массовые казни происходили и во всех окрестных местах.

Католические историки не раз отмечали с похвалой, что город Рим не знал, или почти не знал, процессов над ведьмами. Но это вовсе не говорит в пользу верхов католической церкви. Наоборот, будучи свободными от веры в бесовский шабаш, они добрые два столетия спокойно взирали на то, что по всей Европе полыхали костры, на которых погибли бесчисленные жертвы «охоты за ведьмами», и даже благословляли кровавые гонения.

Количество процессов особенно быстро возрастало в протестантских районах, снова завоеванных католиками. При этом инициаторами преследования могли быть и владетельный князь (в Германии нередко епископ), и иезуиты, и местные фанатики. В Бадене, например, отвоеванном у протестантов войсками императора, в 1627-1629 гг. проводились массовые гонения на ведьм и их казни. Известный под именем «ведовского епископа» (Hexenbischof) князь-епископ Вюрцбурга Филипп Адольф фон Эренберг за 1623-1631 гг. (в начальный успешный для католической стороны период Тридцатилетней войны) отправил па костер 900 человек, включая семилетних детей, собственного племянника и даже 19 католических священников. Князь-епископ Бамберга Георг II Фукс фон Дорнгейм за десять лет (1623-1633 гг.) сжег 600 ведьм. Аналогичная эпидемия убийства свирепствовала в Рейнской области, во владениях архиепископа Кёльнского — и Кёльне, Бонне, Майнце. Костра не избежали даже канцлер Бонна, его супруга, а также жена секретаря архиепископа, в числе жертв были трехлетние и четырехлетие дети. Такое же остервенелое безумие перекинулось и на другой берег Рейна — в Эльзас, Лотарингию, Франш-Конте.