Греческая поэзия
1. Совершенство. Великая эпическая греческая поэзия возникла, вероятно, в VIII—VII веках до н. э. (в VIII — «Илиада», в VII — «Одиссея»). Это были первые письменные поэтические творения Европы, являвшие собой образцы недосягаемого совершенства. Не имея предшественников, они опирались на устную традицию, хотя в окончательном виде и были записаны гениальными поэтами. Несмотря на большое сходство между собой, они являлись плодом творчества различных людей. «Одиссея» выражала взгляды более позднего времени и описывала среду, территориально находившуюся южнее. Как несколько позже Греция выдвинула одного за другим нескольких гениальных трагиков, так теперь — двух гениальных эпических поэтов, каких не было позднее. В то время, когда Греция делала свои первые шаги в направлении эстетической мысли, она уже имела великую поэзию.
Эти поэтические творения были вскоре овеяны легендами. Их создатели утратили в народном сознании свои индивидуальные черты: имя Гомера значило то же самое, что «поэт». Его почитали как полубога, в его поэзии видели откровение, не только искусство, но и высочайшую мудрость. Такое убеждение наложило отпечаток на первые размышления греков о красоте и поэзии.
Первые эстетические воззрения греков также отразили характер поэзии Гомера. Эта поэзия упрочила олимпийскую религию, но, вероятно, в еще большей степени содействовала ее развитию, — она была полна мифов, ее героями были как боги, так и люди. В мифическом божественном мире Гомера царил порядок, все происходило рациональным и естественным образом. Боги не были чудотворцами, их начинаниями в большей степени, чем сверхъестественные силы, управляла природа.
В те времена, когда греки стали размышлять о красоте и искусстве, они уже имели разнообразную поэзию. Наряду с поэзией Гомера у них была эпическая поэзия Гесиода, прославляющая не воинские подвиги, а достоинства труда. У них была лирика Архилоха и Анакреона, Пиндара и Сапфо. Эта лирика была почти столь же совершенной, как и эпическая поэзия Гомера. Совершенство ранней греческой поэзии, не имевшей ничего общего с примитивизмом, наивностью, бездарностью, нельзя иначе объяснить, как только тем, что у нее за плечами была многолетняя традиция, что, существуя как произведения устного народного творчества, песни еще долгое время шлифовались, прежде чем ими воспользовались профессиональные поэты.
2. Публичный характер. Ранняя и очень неожиданная греческая поэзия опередила появление прозы. У них тогда еще не было литературной прозы, даже философские трактаты имели поэтическую форму. Занимались же поэзией одновременно с музыкой, так как она полностью еще не оторвалась от хореи первобытной. Поэзия чем-то большим являлась, чем просто искусство, связанной будучи с культом и религией; песни сочетались с обрядами, жертвоприношениями, процессиями. Даже великие эпиникии Пиндара, воспевавшие спортивные подвиги, имели полурелигиозный характер. Следовательно поэзия греков являлась публичной, государственной, коллективной. Даже весьма суровые спартанцы ее считали наряду с музыкой, танцами и пением составной необходимой частью публичных празднеств, заботились об ее художественном уровне, привлекая наилучших поэтов. Гомеровская эпическая поэзия вследствие ее включения в официальную программу государственных празднеств в Спарте, Афинах и других местах стала общим греческим достоянием.
Культовая поэзия, поэтические творения, исполнявшиеся по торжественным случаям, предназначались для декламации, а не для индивидуального чтения. Даже эротическая лирика предназначалась не для личного потребления, но для застольных публичных исполнений. Песни Анакреона пели при дворах царей, песни Сапфо — во время застольных пиршеств.
Поэзия — коллективная и обрядовая — выражала скорее общественные чувства и мысли, чем чувства индивидуальные. Она была оружием и общественной борьбы — одни поэты отдали свое творчество в услужение новой демократии, другие же защищали минувшие времена.
Элегии Солона были поэтическими произведениями насквозь пронизанными политическим духом; поэзия Гесиода выражала жалобы, связанные с общественными обидами; лирика Алкея являлась отголоском борьбы против тиранов, а поэзия Феогнида отражала жалобы родовой аристократии, утратившей свои позиции. Обрядовость, публичный характер, связь с общественными проблемами — все это придавало поэзии особый резонанс в стране.
Ранняя греческая поэзия, имевшая современные элементы, сочетала их с элементами древности. Она восприняла последние вместе с древнейшей устной традицией, чьей наследницей была. К воспоминаниям о былом она присоединила и мифы, ставшие существенной частью ее содержания. Мифическое и минувшее устанавливали дистанцию между поэзией и людьми, отвлекали от повседневных дел, переносили в идеальную сферу. Что касается «Илиады» и «Одиссеи», то эта дистанция возрастала еще и потому, что эти поэмы были написаны, скорее, искусственным языком, во всяком случае, таким языком, который уже в классической Греции не был в употреблении. Подобная отстраненность еще больше усиливала их пафос и величие.
3. Документ и модель. Архаическая и вместе с тем совершенная, опирающаяся на народное творчество и отличающаяся литературным мастерством, актуальная и одновременно исполненная пафоса древности, лирическая и публичная поэзия греков является для историков эстетики документом, свидетельствующим о том, как эпоха, которая еще эксплицитно не сформулировала своих взглядов, понимала искусство. Эта эпоха в поэзии была далека от концепции чистого искусства, она понимала поэзию как коллективное и публичное творчество, связанное с обрядами и религией, которое может служить общественным, политическим, жизненным целям, но вместе с тем, будучи отрешенным от жизни, обращается к людям с некоторой дистанции.
Для ранних греческих эстетиков поэзия служила моделью, которую они имели перед глазами, формулируя свои первые понятия о прекрасном и искусстве. Впрочем, они пользовались этой моделью лишь частично, лучше замечая внешние ее черты и упуская из виду более глубокие. Точно так же обстояло дело и с поэтическими переживаниями самого поэта, который еще не умел эксплицитно выразить все то, что он постарался вложить в свою поэзию. В те минувшие времена легче было быть хорошим поэтом, чем хорошим эстетиком.
4. Повседневная форма выражения. «Было время,— говорит Плутарх,— когда формой повседневного выражения являлись песни, стихи и пение». Это же утверждают Варрон и Тацит. Видели древние в поэзии, танце и музыке форму первоначальную и естественную, в которой люди выражали свои чувства. Но со временем положение изменилось. Плутарх говорит об этом так: «Позже в человеческой жизни, в судьбах и естественном положении вещей наступили перемены; тогда были оставлены ненужные вещи, с голов сняты золотые украшения и пурпурные мягкие одежды отброшены, тогда были обрезаны длинные волосы и сняты котурны, ибо вырабатываться стала привычка восхищаться простотой и высшее украшение, великолепие и блеск видеть в вещах простых. Речь изменила свой вид, проза от вымысла отделила правду».
Может быть, действительно, существовало когда-нибудь такое время, когда поэзия, музыка и танец были «повседневной формой выражения». Может быть, тогда именно и возникли эти искусства. Но эта эпоха уже кончилась, когда зарождалась теория поэзии, музыки, танца, когда появилась античная эстетика.