Гвиана — страна дремучих лесов
Южная Америка имеет форму сердца. Три клина, три глубокие занозы впиваются в сердце материка в междуречье Ориноко и Амазонки. На картах мира они отмечены цветами трех колониальных держав — Англии, Голландии и Франции.
Гвиана. Так называется эта растерзанная на три части страна дремучих лесов и полноводных рек. Райская земля, превращенная в колониальный ад, заповедное поле европейских и американских бокситовых, нефтяных и каучуковых монополий, незатухающий очаг борьбы с колонизаторами…
Но в годы, о которых пойдет наш рассказ, — три с половиной века назад — Гвиана, открытая на рубеже XV-XVI веков испанскими мореплавателями, еще не была «трехцветной». Весь Новый Свет в то время принадлежал Испании. Ежегодно эскадры испанского Золотого флота доставляли в Кадис и Севилью бесценные грузы — серебро и золото из мексиканских и перуанских рудников.
Однако морской путь в Америку к концу XVI века стал ненадежным. Единственная нить, связывающая с Испанией полмира, дарованные испанской короне папой римским, начинала рваться под натиском нового хищника — Англии.
Пираты Дрейк, Рэли, Хокинс положили начало морскому могуществу Англии и приобрели огромное состояние. Сэр Френсис Дрейк, первый пират Англии, на каждый фунт, вложенный в «дело», получал от 200 до 400 фунтов прибыли. Такими же были доходы от пиратского промысла его царственной пайщицы Елизаветы. Англичанам удавалось захватывать не только испанские корабли; бывали случаи, когда британские пираты дотла разоряли гавани в самой Испании и в ее американских колониях.
Испанская дряхлеющая империя защищалась. Филипп II в 1588 году отправил к берегам Англии огромный флот, чтобы разделаться одним ударом с опасным соперником. Но он потерпел поражение. Непобедимая армада погибла. С этого времени все моря были открыты для британской экспансии. Появилась реальная возможность прибрать к рукам некоторые южноамериканские земли.
Бассейн Ориноко был ахиллесовой пятой испанской колониальной империи. Испанцы прочно утвердились в центрально-американских странах и вдоль почти всего западного побережья Южной Америки. Но в тропических лесах и болотах Ориноко они чувствовали себя неуверенно. Правда, у Испании были опорные базы на соседнем острове Тринидаде. Вооруженные до зубов испанские конкистадоры не раз проникали в бассейн Ориноко и со стороны Анд, и с моря, уничтожая на своем пути редкие индейские селения. Но, в общем, вся эта территория была «безнадзорной», и захватить ее не составляло особого труда. Нужно было только овладеть испанскими укрепленными пунктами на Тринидаде. И вот в 1595 году на берегах Ориноко высадился Уолтер Рэли — английский пират и царедворец.
Уолтер Рэли — сын бедного девонширского дворянина. Юность его прошла в скитаниях по большим и малым дорогам Англии и Франции.
В елизаветинской Англии — стране, где рыцарского звания удостаивались наиболее удачливые мастера пиратского промысла, где огромные капиталы наживались на торговле африканскими рабами и на разбойничьих рейдах в испанские моря, — за несколько лет этот полунищий авантюрист сделал головокружительную карьеру. Он становится близким другом королевы, получает знаки отличия, богатые подарки, поместья, замки, патенты на разные торговые монополии, ему присваивают рыцарское звание. Рэли был человеком небесталанным, достиг известных успехов на литературном поприще, но и театр Шекспира и таверна «Мермейд», где собирались стихотворцы, были для него лишь местами кратковременного отдыха. «Большой бизнес» он делал в Виндзорском замке — резиденции королевы, в домах елизаветинских вельмож и в деловых конторах Сити.
Королевский пират в середине 80-х годов снарядил целую флотилию, и его корабли успешно грабили испанские суда у Азорских островов и в вест-индских водах. В начале 90-х годов Рэли отправился к берегам Гвианы, чтобы присоединить ее к владениям британской короны.
В Южную Америку его влекли главным образом корыстные интересы. Ему были хорошо известны легенды о золотой стране Эльдорадо. Эльдорадо (по-испански «позолоченный») — таково было прозвище мифического властителя этой мифической страны. Согласно легенде, он по утрам осыпал себя золотой «пудрой», а вечерами смывал ее в водах священного озера. Страну Эльдорадо искали спутники Франсиско Писарро, ради этой страны в 1541-1542 годах совершил свое плавание по Амазонке Орельяна. Но ни в отрогах Анд, ни в долине Амазонки это золотое царство найти не удалось. Оставались, однако, еще не исследованными дикие земли бассейна Ориноко, и испанцы надеялись, что рано или поздно найдутся и страна Эльдорадо и легендарное озеро Маноа, в водах которого «позолоченный» человек ежедневно совершал омовение.
Рэли был сыном своего легковерного века. Да и не столь неправдоподобными казались эти легенды. Ведь Писарро овладел в Перу сокровищами инков, которые по ценности превосходили все золотые запасы любого из государей Европы. А в 1545 году в Перу была открыта серебряная гора Потоси, которая за 50 лет дала больше драгоценного металла, чем все копи Старого Света за полтора тысячелетия…
В 1594 году капитан Джемс Уиддон, старый морской волк, который уже много лет командовал разными пиратскими кораблями Рэли, побывал на Тринидаде и доложил своему шефу, что испанцев можно одолеть без труда.
6 февраля 1595 года Рэли покинул английский порт Плимут, и 22 марта его корабли бросили якорь у берегов Тринидада. Рэли напал на испанскую опорную базу, захватил в плен губернатора Тринидада и таким образом обеспечил «тыл» экспедиции. Главной «добычей» был при этом сам губернатор, 70-лет-ний Антонио де Беррио, который трижды совершал разбойничьи походы в бассейн Ориноко и отлично знал, какие пути ведут вглубь страны.
Переоборудовав под гребное судно один из кораблей, и снарядив несколько шлюпок, Рэли с отрядом в сто человек и месячным запасом продовольствия направился в середине мая 1595 года к устью Ориноко. Судно попало в запутанный лабиринт мутно водных протоков, болотистых стариц, озер и трясин. В путанице этих протоков легко было заблудиться. «Ибо, — писал Рэли, — на всей Земле нет подобного слияния рек и рукавов… и все столь обильны и велики, что походят один на другой так, что никто не сможет сказать, который следует избрать».
Взятый в самом начале экспедиции лоцман-индеец, как оказалось, знал этот лабиринт очень плохо. И если бы не случай, «могли бы мы, — вспоминает Рэли, — проплутать целый год». Однажды лоцман направился на берег, в одно из прибрежных селений, но не поладил там с местными жителями и вынужден был искать спасения в бегстве. Рэли с корабля наблюдал за событиями, которые разыгрывались на берегу. Чтобы остановить разгневанных преследователей лоцмана, он приказал захватить в качестве заложника старика индейца. Оказалось, что этот старик знал дельту Ориноко как свои пять пальцев. Он согласился быть проводником. До главного русла Ориноко плыли долго — до него было 400 миль, и плавание это было безмерно трудным. «Чем дальше мы продвигались, — писал Рэли, — тем больше слабели, ибо с каждым часом река мчалась нам навстречу все с большей мощью». Стояла невыносимая жара, плыть приходилось через зеленый ад — дремучий тропический лес, съестные припасы истощились, но тяжелее всего переносилась жажда — воды вокруг было сколько угодно, но пить ее можно было лишь с риском для жизни — каждый глоток чреват был желудочными заболеваниями. Настал час, когда все запасы воды иссякли. Но жажда золота оказалась такой сильной приманкой, что кучку пиратов не остановили все эти лишения.
Лоцман сказал, что на одном из ближних притоков лежит селение индейцев-араваков, там можно было бы пополнить запасы, но река эта мелка и подняться по ней можно только на шлюпке. Рэли, взяв с собой индейца, отправился к селению. В узкой речке вода была черна, как смола, а деревья здесь так густо разрослись, что пришлось мечами прорубать проход через них. Шли долго, а селения все не было. Разгневанный вельможа, решив, что лоцман обманывает его, хотел повесить старика. Внезапно, однако, показалось желанное селение. Там путешественникам удалось достать хлеба и рыбы. Рэли дошел до места впадения в Ориноко большой реки Карони. Река эта текла с юга, с Гвианского нагорья, где, по слухам, были богатые «города» и «царства». Но истомленные путники не могли преодолеть стремительного течения Карони. И хотя Рэли удалось дойти до первых холмистых гряд на окраине нагорья, он вынужден был повернуть вспять.
Выйдя снова в главное русло Ориноко, Рэли двинулся к морю. По пути он услышал от индейцев, что где-то поблизости имеются огромные залежи золота.
Вернувшись на Тринидад, Рэли отпустил на свободу Антонио де Беррио. Совершив небольшой поход вдоль северного берега южноамериканского материка и разграбив по пути испанские селения Рио-де-ла-Ача и Санта-Марта, его корабли взяли курс к британским берегам и в сентябре 1595 года прибыли в Англию.
Соперники Рэли на пиратском поприще считали, что гвианская авантюра окончилась совершеннейшим крахом, ходили слухи, что «любимый пират» королевы не добрался до Гвианы вообще. Ведь он не открыл ни золотых царств, ни золотых россыпей. Из-за моря он привез лишь несколько образцов золотоносного кварца и непроверенные сведения о каких-то богатых странах.
Но Рэли привез с собой нечто более существенное, чем золото: твердую уверенность, что Гвиана может стать источником неисчислимых сокровищ для Великобритании.
Мысль о необходимости прибрать эту страну к рукам стала основной идеей книги, которую он издал в 1596 году. В своей книге Рэли, вскользь упомянув о неудачах экспедиции, писал: «Я прошел вглубь указанной страны 400 миль по реке и по суше… В этой стране во много крат больше золота, чем в лучших частях Перу и Индии. Большинство королей на ее границах стали вассалами ее величества и, кажется, не желают ничего большего, как только защиты ее величества и возвращения англичан. Здесь больше оснований и уверенности в богатствах и славе, чем в путешествиях в Вест-Индию, и существует более легкая, чем обычно, возможность захватить лучшие ее области». В этих строках ложны и ссылки на несметные богатства, и сообщение о множестве королей, и указание на их преданность «ее величеству».
Конечно, вожди индейских племен в долинах Ориноко и Карони королевской властью не обладали и никаких склонностей к владычеству королевы Англии не проявляли. Но Рэли королеве и ее приближенным сулил златые горы и прямо указывал на реальную возможность захвата южноамериканских земель. Он писал: «Этих областей и этой империи, ныне мной открытой, будет достаточно, дабы снабдить ее величество и все королевство не меньшими богатствами, чем испанский король имеет во всех Индиях…»
Рэли хорошо знал те круги общества, к которым он обращался, с их культом чистогана, безграничным корыстолюбием, жадными грезами о золотых империях. Поэтому «Открытие Гвианской Империи», книга о не очень, в сущности, удачной экспедиции в страну, которую открыли за семьдесят лет до Рэли, принесла славу ее автору. Ее сразу же перевели на немецкий и голландский языки, нарасхват покупали в Париже и Венеции, она возбудила интерес даже в Стамбуле при дворе султана Мухаммеда III.
Роль своеобразных путеводителей для рыцарей наживы играли, как и книга Рэли, многие литературные памятники века великих географических открытий. Письма Колумба указали путь к благодатным землям Эспаньолы, Кубы, южноамериканского материка; реляции Кортеса донесли до Европы вести о сокровищах Мексики; записки спутника Магеллана Пигафетты открыли перед кастильскими купцами перспективы новых колониальных захватов.
В то же время и письма Колумба, и отчеты Кортеса, и заметки Пигафетты читали не только «рыцари первоначального накопления». Ведь сообщения о новых морях и новых землях опрокидывали древние догмы, освященные авторитетом церкви: рубежи мира раздвигались, шла коренная переоценка средневековых представлений о природе и человеке.
Для науки того времени книга Рэли тоже имела свою ценность. Наряду с вымыслами Рэли привел в своей книге много достоверных сведений. Он описал дельту Ориноко, определил ее протяженность, собрал первые данные о капризном режиме мощных рукавов дельты, о климате тропической Америки, об индейцах, которые обитали в то время в низовьях Ориноко.
Но английский королевский пират писал свою книгу вовсе не с просветительными целями. «Лоция» Уолтера Рэли пригодилась не только Британии. После гибели Непобедимой армады на великие морские пути вышли вслед за английскими сотни голландских и французских кораблей. Голландцы устремились в страны Южной Азии, они вторглись в Вест-Индию, вступив в борьбу с англичанами за господство на море и за богатые заокеанские земли. В эту борьбу втягивалась Франция, из-за внутренних усобиц опоздавшая к старту заморских захватов.
И по пути, указанному лоцманом колонизаторов, двинулись на штурм Гвианы банды авантюристов. Авантюристов британских, голландских, французских…
Несколько веков несчастная маленькая страна служила ареной междоусобиц крупнейших капиталистических хищников. Коренное население ее — индейцы — вымирало от эпидемий и голода. Настоящие хозяева сказочного края, которых колонизаторы так и не смогли сделать рабами, жили в глухих лесах, куда еще не добрались их угнетатели. Гнули спину на каучуковых плантациях, на бокситовых рудниках и привезенные захватчиками в Гвиану негры, индийцы, мулаты, столь же бесправные, как и коренные ее жители.
«Наследники» английских пиратов-бизнесменов, кофейные и сахарные короли Уолл-стрита и Сити действовали гораздо более тонкими методами, чем лоцман британской колониальной экспансии Уолтер Рэли. Они оптом и в розницу закупали продажных политиканов, они провоцировали беспорядки и мятежи.
С чувством горечи и гнева мы узнали, что по настоянию американских монополий Англия нарушила торжественно данное обещание и отказалась предоставить Гвиане независимость в 1963 году.
Но времена королевы Елизаветы ушли в невозвратное прошлое.