Халафская культура

Керамика из VI слоя Хассуны указывает на разрыв со старыми традициями. Деревня была перенесена на западный склон телля, который стал слишком высок, и жить на его вершине было неудобно. Новая халафская культура определяется халафской керамикой, названной так по поселению Телль Халаф на Хабуре, где она была впервые обнаружена, и, судя по находкам этой керамики, она распространяется от расположенных к востоку от Тигра Иранских предгорий на лесостепную зону и даже за водораздел до самого побережья Средиземного моря.

Прогресс наблюдается во всех проявлениях жизни. Из злаков возделывают пшеницу двузернянку и ячмень, а среди домашнего скота мы находим две породы крупного рогатого скота, а также овец, коз и свиней. Не уменьшилось и хозяйственное значение охоты, но единственным видом оружия остается праща. Веретенные напрясла свидетельствуют о текстильном производстве, однако мы не можем сказать, что пряли на этих веретенах — шерсть или лен. Попадаются мелкие бусы из самородной меди, но они, вероятно, были изготовлены из местного металла. Обычным сырьем для изготовления ножей и серповых вкладышей остаются обсидиан и сланец; полированные каменные клиновидные топоры прикреплялись к коленообразной рукоятке и употреблялись в качестве тесел; так же как и прежде, сланец служил материалом для изготовления путем применения техники скола тяжелых «наконечников мотыг». Косвенно мы могли бы сделать вывод о производственном использовании металла на основании изображенной на одном из сосудов сцены, если только в ней действительно изображена повозка на колесах, ибо колесо едва ли может быть изготовлено без помощи металлической пилы. Однако такое толкование изображения на сосуде мало правдоподобно. Халафские гончары не пользовались гончарным кругом, а о колесах со спицами мы не имеем никаких иных сведений вплоть до II тысячелетия до н. э.

Однако самым выдающимся продуктом этой культуры и этого периода является красивая и превосходная с точки зрения техники производства керамика. Эта желтовато-кремовая керамика отличается большим изяществом и имеет облицованную и обычно лощеную поверхность. Сосуды украшены сложными узорами красного и коричневато-черного цвета, иногда в сочетании с белым, нанесенным настоящей цветной глазурью, обязанной своим блеском плавке щелочных силикатов. Разнообразие форм говорит о мастерском использовании заложенных в глине возможностей.

Сосуды имеют обычно плоские, иногда даже вогнутые днища; некоторые из них установлены на полых поддонах. Большой популярностью пользовались сосуды многоугольных форм со срезанным наискось краем; среди них следует отметить найденную в Арпачии прекрасную чашу для молока, которая, возможно, является копией чеканной металлической чаши. Излюбленной техникой орнаментации был пунктир, наиболее распространенными мотивами являются клетки и чешуйчатые орнаменты, а в центре блюда — розетка или мальтийский крест. Но эти геометрические узоры, так же как в самаррской керамике, могут иногда сочетаться с условными изображениями бычьих голов — bucrania — или со стилизованными фигурами животных из отрядов лошадей и оленей. Конечно, это богатое разнообразие форм было достигнуто не сразу; при раскопках Арпачии удалось проследить на протяжении пяти или шести последовательных культурных слоев весь ход развития керамического производства, завершившийся в самом верхнем слое великолепной полихромной керамикой.

Конечно, эта прекрасная керамика обжигалась в настоящих гончарных печах, остатки которых были обнаружены в Арпачии и Кархемыше; температура при обжиге достигала иногда 1200°. Халафская керамика отличается также таким техническим и художественным совершенством, что некоторые предполагают, что она является изделием рук профессиональных мастеров. Возможно, что ученые, придерживающиеся такого мнения, недооценивают общий высокий уровень развития домашнего искусства и ремесла в современной крестьянской среде, как, например, вышивки, и полагают, что «персидские ковры» изготовлялись профессиональными мастерами, покупавшими съестные припасы в лавках. Тем не менее, один дом в поздне халафском слое Арпачии, определяемый как гончарная мастерская, был обставлен значительно богаче других домов и содержал своеобразный инвентарь.

Обитатели поселений халафской культуры мастерски обрабатывали твердые породы камня, в том числе и обсидиан, производя из них вазы, а также амулеты и бусы. К талисманам относятся модели птиц, бычьих голов, двойные топоры, полумесяцы, одна модель двускатной крыши дома, каменные подобия натуфийских бус с крыловидными выступами и т. п.; вырезаны все они с большим изяществом и, разумеется, все имеют отверстия для подвешивания; к концу указанного периода их стали изготовлять даже из обсидиана, но возможно, что сначала для этой цели применялись только раковины и мягкие породы камня. Наряду с этими встречаются и более простые подвески с вырезанным на них орнаментом геометрических форм, напоминающим орнамент расписных ваз; эти подвески употреблялись в качестве «печатей»: для размножения узора такую резную подвеску прижимали к комочку мягкой глины. Эти узоры, без сомнения, носили символический характер и наделялись магической силой. Однако в исторический период как в Египте, так и в Месопотамии оттиск печати на комке глины, прикрепленном к веревке, перевязывающей пробку кувшина или тюк с товарами, утверждал право собственности владельца печати на содержимое тары. Возможно, что еще в халафский период перенесение магического узора на такую глиняную пломбу было равносильно «наложению табу» на содержимое тары и таким образом требовало признания «прав собственности». В таких случаях это могло бы найти подтверждения, что товарообмен и приобретение «богатств» уже практиковались и обществом поощрялись.

Наглядным подтверждением существования обмена товарами между общинами, то есть внешних торговых связей, служит не только широкое употребление обсидиана во всех деревнях халафской культуры, но в первую очередь раковина, найденная при раскопках поселения Чагар Базар на Хабуре, которая была привезена туда с Персидского залива. На примере одной, по-видимому халафской, общины, активно добывающей обсидиан в Шамирамальти, близ озера Ван, можно сделать вывод о наличии какой-то меж общинной специализации.

Мы почти не располагаем сведениями об архитектуре жилищ и планировке поселений халафской культуры, но мощенные булыжником улицы Арпачии, соединявшие дома, свидетельствуют об организации общественных работ. Здесь, так же как в Гавра, были обнаружены загадочнее круглые строения с очень низкой куполообразной крышей, которые обычно называют толосами; к некоторым из них пристроены длинные прямоугольные помещения. Основания глинобитных стен и сводов складывались иногда просто из камня, иногда из камня с глиной; в некоторых же случаях стены были целиком сделаны из глины. Внутренний диаметр толосов колеблется от 4 до 6,5м. Большинство авторов приписывают толосам какое-то неизвестное ритуальное назначение; можно, однако, теоретически предположить, что они использовались в качестве «кладовых или амбаров.

Более убедительно предположение о ритуальном назначении женских статуэток, которые жители халафских поселений, подобно их предшественникам — носителям культуры Хассуны и меримдийцам, а также бадарийцам Египта, лепили из глины, а к концу периода даже вырезали из мягкого камня. К этой же категории могут относиться и грубые фигурки животных. Покойников, как правило, хоронили в слабо скорченном положении, преимущественно не в отдельных могильниках за пределами деревни, а прямо между домами.