Изобразительные средства культовой скульптуры

Египет

При всем возросшем по сравнению с предшествующим периодом разнообразии поз царских скульптур и знати Древнего царства все же они были достаточно ограничены, при этом для всех положений одинаково характерны неподвижность и покой, достигающиеся строгим соблюдением фронтальности и симметричности в создании фигуры. Все статуи имеют одинаково прямо поставленные головы, в руках атрибуты почти одни и те же.

Мужские фигуры окрашивались в красновато-кирпичный цвет, женские — в желтый, у всех волосы были черные, одежды – белые. Эти статуи кажутся прочно связанными со стеной молельни, за спиной большинства из них сохраняется в виде фона область того блока, из которого они были высечены. Несмотря на то, что мы можем выделить их хронологические и качественные различия, а в лучших образцах — и ярко выраженный портретный характер, все же скульптуры царей и вельмож создают общее впечатление строгого спокойствия и торжественной монументальности.

Единение изобразительных средств культовой скульптуры Древнего царства было следствием как ее назначением, так и условиями ее развития. Возвышенность образа подчеркивала высокий социальный статус изображенного человека. Одновременно культовый характер статуй делал весьма затруднительными попытки внести изменения в принятую расцветку либо позы, к тому же последние были ограничены часто и структурой помещения. Все это в итоге долгого воспроизведения одинаковых образцов сопутствовало сложению некоторых обязательных для скульптора канонов.

Эти каноны однако касались в основном только трактовки туловища статуй, а при передаче лица перед мастером возникало требование иное, тоже вытекавшее из назначения памятника. Необходимо было придать статуе сходство с умершим человеком, так как считалось, что она должна была выполнять роль вместилища духа и тело заменять. Здесь же, в Древнем царстве рождается одно из важнейших достижений древнеегипетского искусства — скульптурный портрет.

Возникновение портрета, расширение иконографии, возросшее многообразие используемых материалов, общий рост мастерства резко отличали скульптуры Древнего царства от произведений предшествующего периода.

Сравнивая каирскую статую Хасехема со статуями Джосера и Снофру, мы видим, что в ней не до конца преодолены некоторые недочеты мастерства. Шея еще слишком толста и коротка, глаза чрезмерно велики и лежат на уровне лица; рисунок век, трактованных в виде рельефного ободка, несколько более широкого и выпуклого над глазом, совершенно условен, а чрезмерный выгиб век над серединой глаза неестественно расширяет последний и лишает взгляд выразительности. Иначе обстоит дело со скульптурой III династии. Хотя судить о деталях трактовки лица статуи Джосера трудно, вследствие того что оно значительно пострадало, однако видно, что рот был очень хорошо моделирован. Статуи же Снофру представляли собою уже сложившийся канонический тип стоящей мужской статуи Древнего царства. Шея имеет правильные пропорции, глаза слегка углублены в орбитах и соразмерены с лицом, верхнее веко не имеет такого резкого изгиба, как у Хасехема, и взгляд поэтому приобрел определенное выражение. Вследствие того что статуи Хеопса пока почти отсутствуют, трудно решить, каковы они были, однако выражение мрачной силы, которым полна его маленькая статуэтка из кости (Каирский музей), позволяет предположить, что в это время был достигнут достаточно высокий уровень скульптур, что подтверждается и портретами преемников Хеопса — Джедефра, Хефрена и Микерина.

Скульптуры Джедефра, обнаруженные в крайне фрагментированном состоянии при раскопках его пирамидного ансамбля в Абу Роаше, отличаются точным соблюдением пропорций и прекрасной моделировкой. Эти качества свойственны всем типам найденных статуй, часть которых повторяет стоящие фигуры Снофру, другие же изображают фараона сидящим на троне. Среди последних скульптур имеется и группа: у ног фараона помещена присевшая на колени маленькая фигурка его жены, обнимающей рукой ногу мужа. Возможно, что данный памятник не был первым образцом таких групп; рельефы сохранили нам подобную композицию еще от времени Джосера, а повторение ее было открыто и на стеле гробницы сына Снофру, Нефермаата в Медуме.

Лица скульптур Джедефра хорошо проработаны и явно портретны: они равно передают одни и те же определенные черты. Новостью является способ трактовки глаз: они не только более углублены, чем у Снофру, но само глазное яблоко поставлено наклонно, что придает лицу выражение сдержанной сосредоточенности. Этому способствует и трактовка век, из которых теперь только верхнее передается в виде рельефного ободка, а нижнее просто слегка отстает от орбиты. Такой способ передачи глаз повторяется и на портретах Хефрена, и на ряде статуй частных лиц, становясь характерным отличием скульптур середины и второй половины IV династии.

Статуи Хефрена не уступают по качеству скульптурам Джедефра, а, пожалуй, и превосходят их великолепной отделкой; они также передают портретные черты фараона, причем если глаза трактованы указанным выше ставшим каноническим способом, то рот явно индивидуален. Еще ярче выражено портретное сходство па статуях Микерина, где очень хорошо показаны полные щеки, прямой, слегка вздернутый нос, прекрасно очерченный своеобразный рот с небольшими усами и пухлой крупной нижней губой.

Микерин и две богини. Шифер.

Интересной подробностью головы одной статуи Микерина являются локоны, видные на лбу и на виске из-под царского полосатого платка.

Лучшим царским портретом времени IV династии, бесспорно, является голова алебастровой статуи молодого царя, найденная в нижнем пирамидном храме Микерина и изображающая, по мнению большинства исследователей, его преемника Шепсескафа.

Наличие статуи последнего в храме Микерина вполне возможно, поскольку Шепсескаф достраивал этот храм. Сходство лиц Шепсескафа и Микерина может быть объяснено близким родством обоих фараонов. Признать же данную голову портретом самого Микерина трудно, так как вряд ли изображение молодого фараона могло находиться в его собственном пирамидном храме.

Группа Микерина и царицы Хамерернебти II, равно как и триады Микерина с богами — великолепные образцы тех монументальных официальных скульптур IV династии, которые по традиции ставились в помещениях пирамидных архитектурных комплексов еще начиная с заупокойного ансамбля Джосера. В этих группах, как и в статуях Хефрена, был наиболее удачно и полно найден ответ на поставленное перед скульпторами основное требование — создать образ фараона как сына бога. Стремление разрешить эту задачу определило и направление поисков скульпторов, и выбор художественных средств. Понятно поэтому, что статуи фараонов при наличии несомненной портретности отличались явной идеализацией облика, приподнятого и приукрашенного, с необычайно развитыми мускулами сверхъестественно мощного тела и устремленными вдаль глазами. В этом плане работали скульпторы Джосера и Снофру, и именно так решены были все портреты Хефрена и Микерина, какие бы мастера их ни создавали.

Божественность царя пытались показать подчас и дополнительными деталями: Хефрена охраняет сокол, священная птица Гора, того божества, воплощением которого и считался царь Египта. Все композиции триад Микерина построены так, что они подчеркивают или покровительство, оказываемое богиней Хатор царю, или даже первенствующее положение царя по отношению к ней самой, и в особенности к богам номов: царь изображается одного роста с богиней Хатор и крупнее храмовых божеств, если же Хатор сидит в центре группы. то она обнимает стоящего рядом с ней фараона.

Мы рассмотрели царские статуи III — IV династий и наметили путь их развития. Тот же путь характерен и для частных скульптур, однако последние имели и свои отличия поскольку они должны были отвечать иным требованиям: здесь задача скульптора стояла в воспроизведении образа определенного человека, а не сына бога, хотя бы с сохранением портретных черт правившего фараона. Естественно поэтому, что именно в лучших образцах статуй частных лиц и отразились с наибольшей силой реалистические умения мастеров IV династии.