Культовые сооружения

Учитывая десятилетия дальнейших исследований, перуанские, североамериканские, японские археологи в настоящее время считают, что высказывание Тельо было некоторым преувеличением. Они знают то, чего не знал он: практика строительства в Перу больших культовых сооружений насчитывает больше двух тысячелетий до храма Чавин де Гуантар. Эта эпоха приблизительно совпадает по времени с эпохой пирамид египетского Древнего царства. Археологи называют этот период Докерамическим.

Даже без керамики это был период, богатый достижениями, о чем свидетельствуют руины ранних культовых построек. Возведенные, вероятно, для того, чтобы умилостивить богов, которые, по верованиям тех дней, могли обуздывать капризный климат, ранние памятники эпохи, предшествующей культуре Чавин, составляли резкий контраст с будничной жизнью населения. Люди жили в примитивных хижинах, построенных из отшлифованных океаном камней, с крышей из китовых костей, питались хамсой, сардинами и моллюсками. Кто селился подальше от океана, строил дома из камня, самана и глины и разнообразил стол тем, что удавалось вырастить на намытых прибрежных землях. Жители гор питались в основном олениной, мясом морских свинок и дикорастущими растениями. Если выпадало достаточно дождей, выращивали картофель, зерновые культуры и бобы.

В благоприятные годы как береговые жители, так и горцы питались неплохо. Но, как показало изучение климата, не реже пяти раз в столетие нарушение нормальных морских течений и направления ветров вдоль береговой линии вызывало тяжелое природное явление, называемое эльнино. Не так давно, в 1973 г., оно едва не погубило рыболовецкий промысел Перу. Температура воды в океане повышалась более чем на 6° по Фаренгейту, режим выпадения осадков на суше сильно менялся. Микроскопически малые растительные организмы, которые составляют первичное звено питания в океане, вымирали. Поэтому рыбы, морские млекопитающие и птицы мигрировали или погибали. Изменение направления ветров вызывало ливневые дожди, катастрофическое затопление низких берегов, а в горных районах убийственную засуху.

Перед такими трудностями люди, без сомнения, должны были стараться умилостивить богов, которые, как им казалось, управляли стихиями. Как считают археологи, люди именно так и делали, устраивая празднества, танцы и ритуальные сборища на круглых или прямоугольных каменных площадках — прообразах более поздних храмов. Возведение огромных культовых сооружений, открытых веем ветрам, требовало необыкновенно тяжелого физического труда и было немыслимо без общинной организации.

Археолог из Северной Америки Томас Паттерсон подсчитал, что самая большая постройка Докерамического периода — Эль Парайзо в долине реки Чиллон к северу от Лимы — занимала не менее 140 акров земли, а камни, пошедшие на постройку, весили не меньше 100000 т.

Примечательно, что каменные постройки для отправления религиозных обрядов с годами становились все более впечатляющими. В 1800-900 гг. до н. э., во времена, предшествующие периоду Дальнего горизонта и известные археологам как Первоначальный период, появился новый тип культовой архитектуры. Он характерен для районов центральных прибрежных долин Перу.

Еще большие по размерам и еще более сложные по архитектуре, чем строения Докерамического периода, эти постройки объединяли в себе черты, ставшие основными для храма Чавин де Гуантар: три срезанные пирамиды-башни, крутые лестницы, соединяющие прямоугольную центральную площадь с вершиной каждой башни.

Археологи обнаружили двадцать величественных культовых сооружений на береговой линии длиной 200 км, начиная с района к югу от Лимы и до долины реки Сьюп к северу. Любопытно, что фасады всех этих сооружений обращены в сторону, противоположную Тихому океану, а открытые площадки — на восток, к истокам рек в далеких Андах. Внушительные габариты построек, по выводам архитекторов, требовали хорошо организованного труда более тысячи человек. Ориентация в сторону рек дает ключ к решению загадок. Такое расположение храмов, возможно, свидетельствует о том, что примерно к 1800 г. до н. э. жители побережья уже не полагались полностью на рыболовство и сельское хозяйство, зависящее от половодий, а пользовались сложной ирригационной системой. Молитвы, звучавшие в этих прекрасных храмах, вероятно, возносились богам, ведающим горными дождями, которые наполняли береговые реки, источник ирригационных вод.

Один из наиболее широко изученных храмов этой эпохи, Гарагай, в настоящее время частично скрыт под современным городом Лимой, лежащим в 8 км от океана в низкой долине реки Римак. Сохранившийся участок храма занимает 40 акров земли, причем более половины территории приходится на центральную площадь. Первые исследователи храма, археологи Уильям Избелл из США и Роджер Равинес из Перу, обнаружили в 1974 г. почти вертикальную лестницу, высотой около 23 м, ведущую от площади к вершине центральной башни. От лестницы отходил проход в атриум. Ритуальная постройка сохранилась не полностью из-за эрозии почвы, а также строительства здесь телевизионной антенны. Исследуя пространство под постройкой, археологи обнаружили более ранний атриум площадью почти 25 м2, который назвали Средним храмом.

Лестницы с пилястрами тянулись вдоль трех стен Среднего храма, высота которых 1,5 м. Круглые впадины в полу, достаточные для деревянных столбов, предполагали наличие крыши. Стены храма украшали скульптурные изображения чудовищ. Сделанные из высококачественной глины и раскрашенные красками на минеральной основе в яркие тона желтого, красного, розового, белого и серо-голубого цветов, чудовища чем-то напоминали людей. У некоторых чудовищ были клыки. Многие находят в этих изображениях сходство с пауками.

Зубы и паукообразность, похоже, проливают свет на характер религиозных обрядов, отправляемых в храме Гарагай. До нашествия инков индейцы, как известно, использовали пауков для предсказания дождей и других природных явлений, а во времена инков специальная группа священнослужителей, называемая пакчарикус, пользовалась пауками для предсказания будущего Длинные клыки у многих чудовищ, вероятно, свидетельствуют о благоговейном отношении индейцев Центральной и Южной Америки к ягуарам, повелителям равнинных джунглей. Индейцы считали, что ягуары, как и пауки, обладают магической силой. Шаманы, перевоплощаясь в ягуаров во время церемоний, возможно, ощущали в себе их силу и верили в то, что в них вселяется способность предсказывать будущее и управлять ходом событий.

В двух небольших круглых впадинах в полу Среднего храма Избелл и Равинес нашли и другие свидетельства религиозной значимости храма Гарагай — две глиняные фигурки, похожие на кукол. Оставленные, вероятно, как жертвоприношения, они были закручены в хлопчатобумажные нитки и раскрашены. У них были большие широко раскрытые глаза и огромные «собачьи» верхние зубы. К спине одной из фигурок были привязаны две большие колючки кактуса «Сан Педро», колоннообразного растения перуанских гор, цветущего по ночам. Шаманы издавна ценили кактус, потому что его мякоть содержит мескалин, вызывающий галлюцинации. В ранних испанских источниках говорится, что индейские священнослужители пользовались галлюциногенными препаратами, чтобы принять черты ягуара, прежде чем совершить обряд. Древние шаманы или жрецы-вожди, как предполагается, вдохновляли и планировали строительство и обрядами в Гарагае и в других местах на побережье. И все же их власть была не политической, она основывалась на религии. Посредники между людьми и силами природы, они одни имели право вести сельскохозяйственный календарь и замаливать прегрешения людей, которые, как считалось, могли прогневить богов и тем навлечь на себя несчастья. Священнослужители пользовались необыкновенным авторитетом и могли влиять как на общественную мораль, так и на распределение благ.

Судя по отсутствию захоронений знати в культовых сооружениях и скорее символическому, нежели мемориальному характеру храмового искусства, шаманы трудились для блага общины, а не для личного блага. Богатства использовались явно для усиления жреческой власти и укрепления религиозного культа. Ритуалы делались все сложнее, сооружения из камня, скульптура все величественнее. Избелл и Равинес нашли в Гарагае свидетельства тот, что расширение и обновление осуществлялись на протяжении восьмисот лет. Так, участки фриза в Среднем храме обнаружили не менее десяти слоев краски, причем каждый соответствовал по цвету предыдущему.

Тем не менее примерно с 900 г. до н. э. грандиозные прибрежные культовые сооружения начинают приходить в упадок. Ремонт каменных башен прекратился, некоторые храмы, похоже, были вовсе заброшены, строительство новых сооружений было не завершено. Археологи, проводившие раскопки в Лас Хальдас, примерно в 320 км к северу от Гарагая, обнаружили, что лишь половина лестниц, ведущих от центральной площади к вершине пирамиды, была оштукатурена. Затем храм внезапно бросили. Вскоре после этого деревенские жители построили во внутреннем круглом дворике на площади хижины, даже незаконченная лестница использовалась ими. Больше культовые сооружения не строились.

Все это указывает на глубокий кризис, который мог иметь экологическое происхождение. После более чем семисотлетнего почитания храмов жители прибрежных долин Перу оставили свои дома и ушли в глубь материка. Теперь они строились на вершинах холмов. Североамериканский археолог Давид Дж. Уилсон насчитал двадцать одно укрепление на холмах. Некоторые селения были окружены террасами, похожими на защитные, и каменными стенами. Селения эти находились в верхней и средней долинах реки Санта, в 320 км к северу от Лимы.

Любопытно, что обитатели горных районов по всем признакам не страдали от неблагоприятных факторов, обусловивших переселение жителей из долин в конце Первоначального периода. В противоположность жителям равнин горцы не забросили своих культовых сооружений и, похоже, не видели необходимости укреплять свои поселения. Наоборот, они построили несколько новых храмов, и исходившая от них духовная сила, казалось, со временем возрастала. Среди них был храм Чавин де Гуантар.

К 500 г. до н. э. Чавин де Гуантар превратился в один из главных храмов центральной и северной горных областей, а также северной и центральной областей побережья. По мнению северо-американского антрополога Ричарда Л. Бургера, мало какие культовые постройки в Андах были расположены столь выигрышно: храм находился вблизи от дорог, соединяющих береговую линию, горы и лежащие в низине тропики. Только десять проходов пролегают через Кордильера Бланка, величественную цепь гор Перу, служащую линией раздела. Чавин де Гуантар лежит в одном из них, словно в колыбели. Именно здесь текущая на восток Мосна и текущая на север Гуачекса встречаются и впадают в полноводную реку Маранон, создавая естественный коридор, ведущий на восток. Бургер считает, что путешественники предпочитали этот маршрут не только из-за его удобства; вполне возможно, они считали его ниспосланным провидением: центр традиционной андской культуры находится там, где две реки соединяются, чтобы стать сильными.