Мифы о Солнце и Луне
В мифах о Солнце и Луне, как правило, одно из светил представлялось мужчиной, другое — женщиной. При этом Солнце мыслилось как хозяин огня, Луна — владыка воды. По представлениям эскимосов и новозеландских маори, так же как древних греков и кельтов, с Луной связаны морские приливы и отливы. В мифах африканских бушменов, австралийцев, индейцев Америки персонажи, связанные с Луной, обладают властью вызывать или прекращать дождь, и даже катастрофические наводнения. По одному из сюжетов мифологии даяков (о-в Калимантан) смерть гигантской змеи боа («лунного животного») вызвала столь сильный потоп, что спаслась лишь одна женщина, которая затем нашла палочку для добывания огня и дала начало современному человечеству.
Роль лунного персонажа, вызывающего дожди и наводнения, в легендах многих народов выполняют также лягушка или жаба, так как их силуэт видят в пятнах на Луне. Соответственно изображения земноводных и пресмыкающихся у ряда племен и народов Америки, Африки, Азии, Австралии посвящены Луне, им приписывается магическая сила воздействия на воду, на плодородие растений и животных, на судьбу людей.
В мифах Австралии постоянными спутниками Луны являлись три змеи (рисунок трех змей на палеолитической пряжке с древнейшими лунными символами в Мальте), и Луна обещает людям бессмертие (т. е. циклическое возрождение, подобное возрождению Луны после новолуния), если люди перенесут лунных змей через водный поток, однако люди боятся змей и остаются смертными. Подобные мотивы звучат и в шумерских мифах: змеи ассоциируются с Луной, змея похищает у Гильгамеша траву бессмертия, когда он, решив искупаться, погружается в воду. Традиция связывать движение Луны с идеями плодородия, со змеей и водой, идущая от древних мифов, прослеживается даже у Аристотеля и Плиния.
Исследователи объясняют наличие змей на изображениях богинь и женских персонажей из классической мифологии Средиземноморья (Афина, Артемида, Геката, Эринии, Горгона и др.) связями их с архаическими лунными мифами. Луна и змея были обычными символами идеи плодородия или атрибутами богинь плодородия не только в мифах в Евразии, но и у отдельных племен Африки, Америки, Австралии. При этом мифическая змея нередко почитается как первопредок людей. Строят следующий универсальный типологический ряд в структуре и динамике лунарной мифологии: «Луна — Дождь — Плодородие — Женщина – Змея – Смерть — Воскрешение».
Однако в мировой мифологии есть множество сюжетов, трактующих в роли лунного животного также и медведя (особенно у народов Северной Азин и Северной Америки), быка (Евразия, районы Африки) и др. животных.
Согласно Плутарху, в облике древнеегипетского бога загробного царства, подателя воды и жизни Осириса (воплощением которого считался священный бык Апис) архаические мифы подчеркивали связь с лунным циклом: Осирис царствовал 28 лет и был убит при ущербной Луне; погребенный Исидой, олицетворявшей небо (священным животным ее была корова; «волоокая» Гера и бык – священное животное Зевса в древнегреческой мифологии), он был найден Сетом, охотившимся в лунную ночь; Сет расчленил труп Осириса на 14 (по другим версиям — на 40) кусков.
В этой связи важно отметить, что числа 28, 14, 40 связаны с древнейшим лунным календарем и использованы, например, в узорах на палеолитическом браслете из 5 пластин мамонтова бивня (узорами фиксирован лунный женский календарь палеолита) в Мезине. В свете такого рода фактов становится очевидным, что первоначальная лунарная мифология в ее истоках основывалась не на «мистической интуиции», таинственным образом ассоциировавшей земные и небесные явления, но на реальной организации во времени всей жизнедеятельности охотничьих общин палеолита, на реальном совпадении во времени ряда явлений с движением Луны. Луна существует для измерения времени, счета дней — таков исходный смысл, фиксированный в мифах и в самих языках далеких друг от друга народов мира.
В целом мифические функции Луны, в сравнении с функциями Солнца, представляются более консервативными и универсальными, охватывая прежде всего целый комплекс идей, связанных с матерями-прародительницами, зачатием, плодородием растений и животных, с продолжением рода, судьбой, здоровьем, смертью, душой, с водой и ее обитателями, змеями, с динамикой метеорологических условий. Сходство этих идей на всех континентах (например, у пигмеев и бушменов юга Африки, эскимосов и индейцев Америки, аборигенов Австралии) не дает оснований для клерикальной их модернизации в духе Венской культурно-исторической школы. Аналогии образов первобытных лунарных мифов с образами богинь-матерей в мифологии древних государств (шумерской Гаутумдуг, китайской Нюйва, египетской Исиды) доказывают, что последние появились на довольно поздних ответвлениях от основного ствола астральных мифов, сложившегося в первобытных родовых общинах. Даже древнегреческая богиня Луны Артемида (как и древнеримская Диана) считалась покровительницей животных и охоты (почиталась в образе медведицы) и вместе с тем — охранительницей рожениц, дарующей плодородие. Функции эти в их взаимосвязи намечаются еще в сериях женских статуэток верхнего палеолита.
О том, что светила не обожествлялись в первобытном обществе, мы можем судить, например, по следующему архаическому сюжету астральных мифов: мифический герой ловит Солнце (так, в Океании, в мифах новозеландских маори — Мауи ловит Солнце в рыбацкую сеть) и заставляет дневное светило двигаться по небу медленнее — в темпе, удобном для людей. Не менее показателен миф о стрелке из лука, который убивает стрелами 1, 2 и более «лишних» солнц и лун, мешавших нормальной жизни людей и зверей. С этим сюжетом связаны, например, неолитические петроглифы Нижнего Амура; мифы о Солнце и Луне коренного населения нанайцев относят их к периоду, когда расплавленные «лишними» солнцами базальтовые глыбы застыли, сохранив отпечатки людей и животных. Возраст самого позднего неолитического поселка с керамикой, имеющей орнаментацию, аналогичную петроглифам на базальтовых глыбах, определен с помощью радиоуглеродного анализа.
Аналогичные представления существовали в других районах Азии, в Америке, Европе. И античном мифе Геракл, обжигаемый в походе лучами Гелиоса, прицелился в него из лука, но солнечный бог спешит помириться с Гераклом, принося ему в дар свой золотой кубок. Герой первобытного мифа мог быть на равных с Солнцем, а в мифологии династического Египта оно уже недосягаемо в своем могуществе.
