Монументальная архитектура храма Чавин де Гуантар
Мотивы двойственности отражены в монументальной архитектуре храма Чавин де Гуантар. Широкая планировка, как считают ученые, позаимствована у предшествующих U-образных культовых построек, которые можно увидеть на берегу. Но как видно по обнаруженным в тропиках скульптурным изображениям, символы, связанные с триадой богов в более ранних культовых сооружениях, здесь стали иными, являя уникальное соединение различных стилей: гор, восточной части бассейна Амазонки и западных прибрежных областей.
Ланзон, или Воин с копьем, своей формой и в самом деле напоминающий копье,- главное божество тех времен. Одного из них в 1840 г. нашел местный фермер Тимотео Эспиноза, обрабатывая поле возле храма. Покрытый резьбой кусок гранита высотой в человеческий рост изображает Бога с жезлом. Изо рта у него торчат клыки, на голове змеи, а в руках пара похожих на кактусы жезлов, которые и являются символами этого божества. Ничего не ведающий Эспиноза использовал монолит постоянно вместо стола, а иногда вместо мельничного камня. Тридцать три года спустя итальянский географ Антонио Раймонди вновь открыл этот скульптурный памятник и отправил в Лиму. Для этого понадобилось расширить дорогу с помощью взрывных работ.
Теперь этот памятник, известный как Камень Раймонди, находится в Национальном музее археологии в Лиме.
Становится очевидным, что строители храма Чавин де Гуантар стремились объединить реальный мир с миром сверхъестественным. Они отобразили это в архитектуре, пожалуй, самого выразительного элемента — монументальной лестницы, ведущей к главной площади Нового храма. Облицованная с одной стороны искрящимся белым полевым шпатом, а с другой — черным известняком лестница олицетворяла сосуществование противоположностей: дня и ночи, тьмы и света.
Если участки храма, предназначаемые для молящихся, воплощали в себе идеи равновесия, то внутренняя его часть — лабиринт темных переходов и подземных галерей, казалось, была создана для того, чтобы смутить и запутать непосвященного. Ритуальный центр Старого храма находился в зале длиной около 14 м со сводчатым потолком, где до сих пор находится священная статуя Ланзона. Входили в эту часть храма, известную как Галерея Ланзона, через вестибюль, скрытый за парадной лестницей. Коридор шириной около 60 см вел из вестибюля в зал, который освещался, вероятно, укрепленными на стенах смоляными факелами. В центре галереи, лицом к востоку, стоит Улыбающийся бог. Он словно ось, соединяющая небо с землей и подземным миром. Памятник в виде копья пронзает пол и потолок зала.
Скорпулезные исследования, проводимые учеными, подтвердили, что осевая направленность статуи Ланзона была не только символична, но и функциона. Тельо обнаружил небольшую крестообразную галерею прямо над галереей Ланзона. В полу этого помещения, пробитом острой вершиной находящегося внизу идола, Тельо наткнулся на небольшое отверстие, замаскированное сдвигающейся плитой. Археологи считают, что оно предназначалось для жертвоприношений Ланзону. По всей видимости, какая-то жидкость для ритуалов заливалась в лоточек, находящийся в верхней части фигуры божества. Тельо обнаружил страшное доказательство того, что возлияние совершалось человеческой кровью: он нашел кость человеческого пальца, изукрашенную странной резьбой, типичной для храма.
По мнению других ученых, отверстие над статуей Ланзона могло иметь другое назначение. Археолог Томас Паттерсон, например, заметил, что если произносить слова в это отверстие, располагаясь в верхней галерее, то создается ощущение, что говорит статуя Ланзона. По его мнению, такое устройство помогало жрецам оставаться незамеченными, оглашая нижнюю галерею звучными заклинаниями. Бургер предполагает, что это были пророчества бога Ланзона. Такие выводы можно сделать, изучая доиспанский культ Пачакамака, впервые описанный конкистадорами в 1534 г.
Пачакамак — большая культовая постройка из неизменных пирамид и площадок в устье реки Лурин возле Лимы, сохранившаяся как религиозный центр во времена нашествия испанцев — был храмом знаменитого оракула. По свидетельству испанцев, пилигримы, нагруженные золотом, дорогими тканями, зерном и сушеной рыбой, шли сюда со всего Перу просить совета по самым разным житейским вопросам: ведению хозяйства, сохранению здоровья, будущим событиям. Чтобы получить доступ на нижнюю площадь и на проводимые там церемонии, пилигримы, в том числе знатные люди и даже вожди, обязаны были поститься, двадцать дней отказываясь от соли, перца чили и супружеских отношений.
Паломники, желающие быть допущенными на верхнюю площадь, должны были поститься целый год. Такое само отрешение давало им право обращаться к оракулу Пачакамака, хотя и не напрямую. Только храмовые жрецы имели право подниматься на вершину пирамиды и обращаться к деревянному идолу. Но даже им не дозволялось смотреть на оракула, который находился в помещении без окон и был сокрыт матерчатой завесой. Ответы оракула, а также требования жертвоприношений «озвучивались» жрецом и передавались пастве, стоящей внизу на площади. Ступенчатые террасы и скрытые галереи храма Чавин де Гуантар заставляют предполагать, что подобная процедура могла проводиться и здесь. Большинство пилигримов, как предполагают, допускалось не выше основной площади Нового храма, наиболее открытой из всех священных мест архитектурного комплекса.
В юго-западном углу главной площади храма археологи нашли десятитонный блок известняка с семью круглыми углублениями наверху. Североамериканский этнограф Гарри Уртон заметил, что их расположение поразительно напоминает Плеяды, хорошо видимое скопление звезд в созвездии Тельца. Хотя о предназначении камня можно только догадываться, Уртон замечает, что до настоящего времени фермеры в Куско выбирают по Плеядам время для посадок и сбора урожая. Связь, если она существует, предполагает, что многие церемонии, проводимые на главной площади Чавин де Гуантар, были связаны с астрономическими наблюдениями, имевшими отношение к сельскохозяйственному циклу, но наверняка ученые этого утверждать не могут.
Марино Гонзалес, «постоянный археолог» Чавин де Гуантар, в 1966 г. обнаружил в подземном помещении под квадратным двориком Старого храма коллекцию предметов, которые пилигримы, принимавшие участие в публичных церемониях, могли оставить в храме в качестве жертвоприношений. Известная как Галерея де лас офрендас, или Галерея жертвоприношений, эта кладовая состоит из девяти прямоугольных комнат, расположенных по одну сторону прямого узкого коридора длиной около 25 м. В каждой комнате хранились предметы определенного типа: в первой — керамические бутыли, в третьей — миски и тарелки, в шестой — круглые кувшины, в девятой — резные каменные предметы, такие, как ступка в форме медведя и тарелка в форме рыбы.
Большая часть из 800 керамических изделий сохранилась лишь в виде черепков. Гонзалес обнаружил среди них кости гуанако, оленей, морских свинок и рыб, это говорило о том, что в керамической посуде когда-то держали пищу. В бутыли, вероятно, было налито злаковое пиво. В остатках пищи было обнаружено 233 кости младенцев, подростков и взрослых, что свидетельствует о вероятности ритуального людоедства. Исследований, которые могли бы подтвердить эту гипотезу, пока не проводилось.
Как и в древнем Гарагае, в Чавин де Гуантар немалую роль играли галлюциногенные препараты. Ричард Бургер считает, что головы, украшающие храм по периметру, говорят о четырех стадиях, в которые вводит себя шаман, трансформируясь то в ягуара то в хищную птицу, либо в что то между ними среднее. На первой стадии на лице морщины говорят о приступе тошноты, обычном побочном эффекте психотропных препаратов. Во второй стадии начинают вылезать из орбит глаза, черты лица изменяются, течет из носа. По свидетельству испанского монаха, путешественника и летописца XVII в. Педро Симона, это был знак, которого в его дни ожидали индейцы муиска, знак того, что осуществилось магическое действие наркотика, началось превращение. «Они берут эти порошки,- писал монах,- и кладут их в нос. Поскольку порошки едкие, из носа начинает ползти слизь, попадая в рот, зачем они наблюдают в зеркале. Когда слизь течет сразу вниз, это хороший знак».
Бургер считал, что физиологические реакции, изображенные на этих скульптурах, говорят о том, что препарат, который принимали шаманы, представлял собой какой-то галлюциногенный порошок, возможно, перемолотые орехи дерева вилка или истертые в порошок листья и кора дерева эпена. Несколько каменных ступок, пригодных для приготовления таких порошков, было обнаружено при раскопках в Чавин де Гуантар. Они слишком малы для того, чтобы толочь в них зерно. Ступки очень изящны, они выполнены в виде ягуаров и хищных птиц.
Использование кактуса «Сан Педро» в храме Чавин де Гуантар было также неразрывно связано с ритуалом. На фризе, украшающем круглую площадь, облаченные в специальные одежды жрецы длинной процессией движутся к центральной лестнице. На одном жреце замысловатый головной убор, с которого свисает хвост ягуара, другой держит похожий на ребристое копье кактус «Сан Педро». За ними шествуют ягуары с когтистыми лапами орлов. По мнению Бургера, на фризе изображены священнослужители храма, как бы играющие две роли: храмовых жрецов, возглавляющих церемонию, и летающих ягуаров, в которых они превратились благодаря действию кактуса «Сан Педро».