ПИРРОВА ПОБЕДА

Некогда цветущие греческие города южной Италии в IV и начале III в. до н. э. переживали глубокий упадок. Они были ослаблены внутренними столкновениями между различными, боровшимися друг с другом социальными группировками граждан. По мере того как происходило ослабление отдельных греческих городов, возрастала против них враждебность туземного населения. Раньше местные племена Италии не в силах были противиться грекам и в той или иной форме им подчинялись. Теперь они перешли в наступление. К середине IV в., до н.э. многие греческие города, расположенные на южной, примыкающей к Сицилии оконечности Апеннинского полуострова, фактически уже были подчинены местным племенам бруттов.

Несколько более благоприятная для греков обстановка удержалась лишь на побережье Тарентского залива. Расположенные здесь города искали помощи и поддержки у Тарента — самого богатого и крупного города всего побережья. Но и Тарент, со второй половины IV в., в значительной степени теряет способность к самостоятельной защите от наседавших на него со всех сторон туземных соседей. Поэтому, например, в борьбе с местным племенем луканцев Тарент обращается за помощью к успешно воевавшему с луканцами сиракузскому правителю Агафоклу.

Впрочем, успехи Агафокла оказались весьма непрочными. Как только в 289 г. до н. э. Агафокл умер, начался распад его государства в Сицилии, а в южной Италии снова подняли оружие недавно усмирённые им луканцы. Одной из жертв делается расположенный на южном побережье Тарентского залива греческий город Турий (Фурий). Положение города оказалось крайне тяжёлым. Не будучи в состоянии своими силами отразить нападения врагов, турийцы не могли теперь рассчитывать на помощь ни со стороны Сицилии, ни со стороны Тарента. Бесцельно было обращаться и к Греции или Македонии, там в это время шла ожесточённая борьба претендентов на македонский престол. Тогда город, доведённый до крайности, обратился к Риму.

После подчинения Кампании обращения такого рода были уже отнюдь не новы для римского сената. В Риме понимали хорошо, что поддержка Турий давала затем возможность подчинить римскому влиянию соседние с ним города, а в случае удачи, и всю южную Италию.

Римский сенат быстро откликнулся на призыв Турий. Под главенством консула 282 г. до н. э. Гая Фабриция на помощь осаждённым была направлена консульская армия. Римляне луканцев разбили, отогнали их от Турии и свой гарнизон ввели в город. Эти события повлекли за собой ряд важных последствий. Прежде всего, укрепление римлян в Туриях сразу же склонило на их сторону ряд соседних греческих городов, также утративших способность к независимому существованию. Но такой поворот событий вызвал крайнее беспокойство в Таренте. Когда 10 военных кораблей римлян по дороге из Турий в Адриатическое море появились в гавани Тарента, римляне неожиданно подвергнуты нападению местной толпы. Что и послужило поводом для начавшейся войны между Тарентом и Римом.

Римская армия в 281 г. до н. э. под начальством консула этого года Луция Эмилия вступила в гористый Самниум и стала двигаться на юг. Римское войско подошло к границам территории Тарента и здесь произошли первые сражения. Они сразу же показали превосходство римской армии.

После того как римляне разбили войско тарентцев, другого ничего не оставалось правительству Тарента, как себе союзников искать. В это как раз время эпирский царь Пирр, один из типичнейших представителей целой плеяды смелых и предприимчивых полководцев и политических деятелей этой бурной эпохи, был вытеснен из Македонии своим соперником Лисимахом.

Пирр, несомненно, был выдающейся и своеобразной личностью. Он, кстати сказать, с Александром Македонским находился в родстве. Так как отец его, эпирский царь, с престола свергнут был народным восстанием, то Пирр воспитывался при дворе иллирийского царя. Он в юношеском ещё возрасте обнаружил к военному делу блестящие такие способности.

Пирр, составив себе громкое имя и репутацию высококлассного полководца, возвратился на родину. В Эпире ему свою власть удалось восстановить. Но этого было мало предприимчивому авантюристу и завоевателю: маленькая гористая страна, царём которой он стал, ему казалась довольно тесной. Некоторое, весьма короткое время, был он царём Македонии, а затем, как уже сказано, ему пришлось уступить её Лисимаху.

Вот к такому-то смелому искателю приключений послы Тарента и обратились с просьбой о помощи и с совершенно фантастическим предложением в его распоряжение предоставить огромную армию — 300 тыс. пехотинцев и 20 тыс. конницы. Пирр ухватился за это предложение. В его уме уже начали складываться грандиозные планы создания западной великой державы, вместо распавшейся почти на его глазах восточной державы Александра Македонского.

Фессалийский грек Кинеас, ученик известного оратора Демосфена жил при дворе Пирра. Современники его сообщали, что Кинеас не уступает в искусстве красноречия учителю своему. Кинеас, кроме того, ловкий был дипломат и политик. Его дипломатические услуги Пирр ценил чрезвычайно и говорил, что Кинеас своим языком покорил ему городов больше, чем сам он — оружием.

Согласившись на предложение тарентцев. Пирр осенью 381 г. до н. э. посылает в Италию Милона, своего полководца, с. 3 тыс. эпирских воинов. Милон переправился и укрепился в самом Таренте. Вслед за тем, уже вначале 380 г. до н. э. и Пирр с основными своими силами совершает переправу в Италию. Силы его состояли тогда из 20 тыс. тяжело-вооружённых воинов. 3 тыс. всадников и 20 слонов, впервые тогда попавших на италийскую почву. Это была наёмная армия, организованная и вооружённая по последнему слову военной техники того времени. Во главе её стоял человек, уже успевший, как мы знаем, стяжать себе имя первоклассного полководца.

С таким противником римлянам предстояло столкнуться впервые. Однако в то время организация их собственных военных сил тоже стояла на высоком уровне, так как ополчение римлян по центуриям уступило давно место на манипулы разделённому легиону, имеющему высокие боевые качества.

Если столкновение, предстоящее с высококлассными войсками Пирра предвещало римлянам испытание весьма серьёзное, то и Пирру с армией подобного типа воевать ещё не приходилось.

Военные действия между противниками начались с весны 280г.

Римляне, под командой консула 280 г. до н. э. Публия Валерия Левина двинули навстречу Пирру свои главные силы, состоявшие из 4 легионов. Форсировав переправу через речку Сирис, вышли они к городу Гераклее и ввязались в сражение с отрядами противника. Тогда на помощь этим своим отрядам со всеми остальными силами устремляется Пирр. При Гераклее тогда произошло первое и большое сражение. Римские легионы сталкивались семь раз с фалангой Пирра, наконец. Пирр ввёл в дело своих слонов. Огромные животные вызвали испуг у лошадей всадников римлян и заставили их обратиться в бегство. Пирру, вслед за тем, удалось внести расстройство и в ряды пехоты. Из-за напора тех же слонов, фессалийской конницы и нескольких атак пехоты войско римлян дрогнуло и обратно побежало к Сирису. Пирр, преследуя бегущих, захватил римский лагерь. Убитые и раненые римляне, а это семь тысяч (по другим данным — 15 тыс.) на поле сражения так и остались лежать, а две тысячи были пленены. Однако и потери Пирра оказались тоже велики. Сам Пирр в этом сражении был ранен.

После такого поражения Луканию римляне потеряли, а на сторону врагов их перешли луканы, самниты, брутты и все почти греческие южные города. От Гераклеи консул Левин с остатками своей армии, пополненной силами отозванных с юга гарнизонов был вынужден в Апулию отступить. Путь в глубь страны для последующего наступления Пирра остался открытым.

Не встретив серьёзного сопротивления, он двинулся через Самниум и Кампанию на Лациум и Рим. Переправившись через Лирис. он по преданию, дошел до города Пренесте, т. е. находился уже к Риму в непосредственной близости. Римляне однако не растерялись. Они развили исключительную энергию. Левин подошел в Кампанию со своими войсками и заслонил от Пирра Капую и Неаполь. Второй консул этого года, закончивший войну в Этрурии, успел заключить мир с восставшими, против Рима городами северной Италии и с севера двинулся навстречу Пирру.

В Риме был назначен диктатор, деятельно начавший готовиться к обороне города, и введено чрезвычайное положение. При таком раскладе латинские союзники не решились отделиться от Рима. Учтя все эти обстоятельства. Пирр решил на время отойти. Он свои войска отвёл в Тарент на зиму. Военные действия до весны следующего года затихли.

В наступление на Апулию Пирр двинулся весной 279 г., римляне там за это время собрали армию в 70 тыс. человек. Здесь, в Апулии, произошло крупное сражение, за эту войну второе.

В течение двух дней при Аускуле проходило упорное сражение. День первый был успешным для римлян, но Пирр на второй день их вынудил перенести боевые действия на равнину с болотистых и крутых берегов реки. Ему дало это возможность использовать конницу и слонов и развернуть фалангу. В результате снова римляне были поражены, хотя на этот раз неприятелю овладеть их лагерем не удалось.

Под Аускулом Пирру победа досталась дорогой ценой. Когда после сражения стали его с успехом поздравлять, Пирр вскричал: «Ещё такая одна победа — и погибли мы!» С той поры выражение «Пиррова победа» применяется тогда, когда идёт речь о победе такой, на самом деле которая является поражением.

Вот и теперь было так. На поле брани осталось лежать до 3—5 тысяч воинов из армии Пирра. Это были его лучшие, отборные воины, вместе с ним пришедшие из Эпира. Было много среди убитых его близких друзей и полководцев. Этих потерь Пирр в Италии пополнить не мог. Его италийские союзники сражались вяло и неохотно. В Таренте росло недовольство против Пирра. Между тем военные ресурсы римлян были ещё далеки от истощения. Война грозила затянуться, у Пирра же были все основания торопиться с её окончанием. С Балканского полуострова приходили тревожные вести. В Македонии за время отсутствия Пирра произошли перемены. Требовалось его личное присутствие. В то же время из Сицилии, как и из Италии в своё время, прибыло к Пирру посольство. Сиракузы, Теснимые карфагенянами, к нему обратились за помощью. Идея овладеть плодородным и богатым островом Пирру показалась значительно заманчивее по сравнению с упорной и длительной войной, которую предстояло ещё ему выдержать в Италии, прежде чем добиться решительной победы над Римом.

По этой причине Пирр решает с римлянами вступить в переговоры о мире. По-видимому, это решение было им принято вскоре после сражения при Аускуле. Он своего уполномоченного направляет в Рим, уже известного нам дипломата и оратора Кинеаса.

Кинеас, явившись в Рим, в ход пустил все приёмы, выработанные греческой дипломатией. Он встречался с самыми влиятельными римскими политическими деятелями. С собой привёз подарки от имени царя для их жён и детей. В сенате говорил вежливо и долго, выдвигая весьма мягкие условия для мира. Сенаторы слушали его внимательно. Многие склонялись к заключению мира с Пирром. По преданию, выступил ослепший от старости, всеми уважаемый Аппий Клавдий. Он к сенату обратился со следующей речью: «Римляне, я до сих пор на судьбу роптал, которая меня зрения лишила, теперь — слепой, сожалею, что не глух я, ибо я бы тогда не слышал ваших советов и решений постыдных, славу Рима уничтожающих». Свою речь Аппий Клавдий закончил, призывая войну продолжать. Выслушав эту пламенную речь, римский сенат мирные предложения Пирра решительно отверг. Не помогло даже и то, что Пирр незадолго до этого желая, очевидно, подготовить для соглашения почву, под честное слово отпустил домой римских пленных на время празднования Сатурналий. Сенат теперь, после свидания с родными пленных, и окончания праздника, их отослал к Пирру назад, объявив казнь смертную всякому, кто этого предписания ослушается и захочет в Риме остаться.

В действительности не только, конечно, речь Аппия Клавдия предрешила такой исход переговоров этих. Прибытие в Рим Кинеаса по времени совпало с другим, событием и не менее важным. В расположенную в устье Тибра, гавань римскую — Остию вошел флот карфагенский, возглавляемый Магоном. В Карфагене за успехами Пирра следили. У карфагенского правительства для тревоги были все основания. Если бы Пирр над Римом одержал победу и завоевал Италию, Карфаген бы оказался перед лицом реальной опасности. В любой момент Пирр мог появиться со своими войсками на острове Сицилии, а карфагеняне и сами были не прочь завладеть этим плодородным и богатым островом. Под влиянием этих соображений карфагенская республика Риму предложила военную помощь и союз.

Римское правительство, опираясь на этот союз, решиться могло продолжать войну.

Положение Пирра несмотря на две победы, теперь только ухудшилось. Затяжная война в Италии, теперь ещё осложнённая вмешательством Карфагена, не сулила ничего хорошего. Помимо всего прочего, она была не в характере Пирра. Его быстрый и беспокойный ум уже увлёкся новыми надеждами и широкими планами. В перспективе у него было два варианта: либо перенести в Сицилию военные действия и оказать помощь Сиракузам с тем, чтобы в случае успеха переправиться с юго-западной оконечности этого острова в Африку и здесь покончить с Карфагеном, либо вернуться на Балканский полуостров и попытаться овладеть македонским престолом. Обе эти перспективы представлялись Пирру одинаково заманчивыми, и он колебался, какую из них выбрать. В конце концов, он остановился на Сицилии. Сразу же туда для предварительных переговоров был направлен Кинеас, а сам Пирр стал готовиться к новому походу.

В Таренте он решил оставить гарнизон. Между тем самовластность Пирра давно уже раздражала тарентцев, теперь они рассуждали так: либо Пирр должен выполнить то, ради чего приехал, т. е. вести вместе с ними войну против римлян, либо оставить их владения и передать им город таким, каким он его от них принял. Пирр ответил им резко, велел оставаться спокойными и ждать, когда он освободится.

Едва Пирр высадился с войсками в Сицилии, как надежды его стали быстро оправдываться. Греческие города полностью поддержали его. С их помощью он довёл численность своих войск до 30 тыс. пехоты и 2.5 тыс. конницы. Кроме того, в его распоряжении ещё находился флот в 200 боевых кораблей. С этими силами Пирр стал быстро продвигаться по территории острова, всюду тесня войска карфагенян и одерживая над ними победы. Вскоре он достиг юго-западной части Сицилии. Ещё держались Карфагеняне на самом, берегу. Казалось, Пирр скоро сбросит их в море и полностью очистит от них Сицилию. Его мечта о переправе в Африку для полного разгрома Карфагена была близка к осуществлению. Но тут стали возникать серьёзные осложнения во взаимоотношениях Пирра с греческими городами.

Вначале эти взаимоотношения не заставляли желать ничего лучшего. Сицилийские города греков были заинтересованы в военной помощи Пирра против своего векового врага. Пирр же для осуществления своих замыслов нуждался в поддержке греческих городов. Положение изменилось, когда Пирр стал одерживать в Сицилии успехи. Политика его в отношении к городам круто меняется. Он начинает держаться с ними как самодержец. Он вмешивается в их внутреннюю политическую жизнь, назначает произвольно всевозможные поборы и т. п.

Взаимоотношения Пирра с греческими городами особенно обострились, когда он стал готовиться к походу в Африку. Сицилийские греки заинтересованы в этом предприятии не были. Пирр же, действуя принуждением и угрозами, стал производить во всех городах набор гребцов, нужных ему для переправы на африканское побережье. Дошло даже дело до того, что многие города против Пирра подняли оружие, другие же — лишь бы избавиться от его деспотической власти — перешли на сторону своего векового врага — карфагенян. Карфагеняне, конечно, воспользовались осложнениями этими в тылу врага. Вскоре в Сицилии вновь появляется сильная карфагенская армия, встречающая полную поддержку греков. В сложившихся условиях нечего было и думать о продолжении наступательной войны против Карфагена.

Из Италии между тем стали приходить вести, одна тревожнее другой. Римляне воспользовались отсутствием Пирра. Оставленные им в Таренте силы оказались недостаточными, чтобы удержать территорию, занятую во время предшествующей войны на юге Италии. Первое время римляне действовали очень осторожно, но, не сталкиваясь с прежним сопротивлением, перешли к решительному наступлению. При помощи сочувственно к ним настроенной зажиточной верхушки граждан Локр и Кротон этими двумя городами им овладеть удалось. Они развивают свои успехи и дальше. Это заставило греков и италиков, ещё сохранивших верность Пирру, к нему обратиться за помощью.

Пирр оказался перед лицом почти всего провала всех своих планов. Он устремился в Сицилию, не закрепив должным образом уже достигнутых им в Италии успехов, побоявшись затяжной войны с римлянами. Теперь и в Сицилии для него всё было потеряно. Пирр принял решение со всеми оставшимися у него войсками вернуться в Италию, чтобы там поправить свои дела. На пути из Сицилии в Италию ему не повезло. Карфагеняне совершили удачное морское нападение на корабли Пирра, перевозившие войска. Многие суда были пушены ко дну.

Но всё же, высадившись в южной Италии. Пирр начинает со свойственной ему энергией готовиться опять к наступлению на римлян.

Сражение решающего характера произошло вблизи города Беневент. Командовал Римской армией консул Маний Курий Дентат. Битва была ожесточённой. Одно крыло римских войск разбило противостоящие ему войска Пирра, но другое крыло было отброшено слонами и фалангой до самого римского лагеря. Момент был критический, и снова слоны решили исход боя, но не в пользу Пирра на этот раз. Испуганные огненными стрелами, они ринулись обратно в бешенстве, свои же топча войска. Пирр страшное потерпел поражение и, окружённый несколькими всадниками, скрылся в Тарент.

Вскоре положение дел в Македонии, где к власти пришёл соперник Пирра — Антигон Гонат, отказавший ему в военной помощи, вынудило Пирра оставить Италию. Рассчитывая быстро расправиться с Антигоном Гонатом и затем вернуться обратно, Пирр оставил часть своих войск на Апеннинском полуострове. Однако, несмотря на то, что в войне с Антигоном Пирру за сравнительно короткий срок удалось овладеть большей частью Македонии, на Балканском полуострове военные действия затягивались. Пирр в 274 г. до н. э. был вынужден отозвать из Италии оставленные в ней войска, а в 272 г., до н. э. при попытке подчинить себе и Грецию, в уличной схватке в Аргосе был убит (как свидетельствует предание, черепицей с крыши, брошенной в него). Так погиб этот предприимчивый авантюрист и талантливый полководец, так рухнул его смелый план создания западной великой державы.