Сшитая одежда (II-I тысячелетие до н. э.)

(Индия)

Не располагая памятниками материальной культуры арьев начальной эпохи их расселения в Индии (II — начало I тысячелетия до н. э.), мы можем судить об их одежде главным образом по указаниям, содержащимся в памятниках литературы.

В древнейших из них, в гимнах вед, почти нет конкретных упоминаний о типах одежды и о материалах, из которых ее изготовляли. В «Атхарваведе», например, лишь в двух-трех гимнах вскользь говорится об одежде или указывается на такую деталь, как пояс, и лишь в одном гимне обращаются к богам с просьбой облачить жертвоприносителя в некое символическое одеяние, в кое боги друг друга облачают и которое дарствует долголетие, богатство, власть, и процветание.

В «Ригведе» более часто упоминается женская и мужская одежда. Так, четкими указаниями на наличие сшитой одежды являются упоминания, например, о «прекрасных, отлично сделанных нарядах», как и о женщине, которая распарывает шов, о свадебном платье и брачной рубашке и т. п. Более здесь ценными являются, конечно же, упоминания о рубашке и о шве.

В «Ригведе» одежда определяется словами «васас» и «васана» от глагольного корня «вас», обозначающего «надевать, носить». Другим словом для обозначения одежды в «Ригведе» было «вастра», значившее также и «покров, укрытие». Лексикологи упоминают и о слове «вастрагриха» — «навес, тканевый шатер, дом из ткани». В этом значении «вастра» производится от уже упомянутого корня «вас»; не без интересно отметить, что есть другой корень «вас», фонетически одинаковый с первым, но грамматически отличающийся от него иной системой спряжения, который означал в «Ригведе» «жить (в чем-либо), иметь укрытие» и от которого тоже производятся слова «васа», употреблявшееся в значении «жилище, прибежище», и «васана», имевшее те же значения в «Махабхарате».

Эти исторически сложившиеся явления языка заставляют предполагать, что такие понятия могут быть рассматриваемы как реликтовые явления, отражающие в себе древнейшее осмысление одежды как «жилища тела» и «убежища для тела»; об этом же, видимо, говорит и другое лексическое совпадение — глагол «нивиш» обозначает и «жить в доме, поселяться», и «одеваться». Наконец, в «Ригведе» встречаются и глагол «адхивас» — «надевать, укрывать», и слово «адхиваса», или «адхивасас» — «верхняя одежда, накидка»; этим же словом, если оно восходит ко второму из вышеприведенных глагольных корней «вас», обозначается также «дом, укрытие, жилье».

Слово «васана» при обозначении одежды употребляется в «Ригведе» и в форме двойственного числа, и тогда оно обозначает комплект из верхней и нижней части костюма, но эти части не описаны в памятнике.

Язык «Ригведы» хранит и название «меша», которым определялись овечья шерсть или что-либо, сделанное из шерсти. Были ли это детали одежды или войлочные подстилки — сказать трудно; лексикографы указывают, что слово «меша-камбала» определяло шерстяное одеяло или накидку. Само слово «камбала» в ведической и эпической литературе тоже обозначает шерстяное одеяло или какую-либо верхнюю одежду из шерсти, и от этого слова существует ряд производных, включая такие, как «камбаларна», которым определялся долг, состоящий из шерстяных одеял и одежд, и «камбалья» — количество шерсти, потребное для изготовления одного одеяла; в «Артхашастре» словом «камбала» тоже обозначается покрывало из шерстяной ткани.

Для обозначения накидки в «Ригведе» и «Атхарваведе» есть и слово «драпи», но материал, из которого делались такие накидки, не определен. Возможно, это была как раз овечья шерсть — ведь овцеводство было широко и давно известно арьям. Главной жертвой богу огня, Агни, считался баран; баран также описывается и изображается как животное, на котором ездил этот бог (о том, что баранов использовали еще и в Индии в качестве ездовых и тягловых животных, говорят скульптурные памятники Северной Индии — рельеф ворот буддийской ступы в Санчи, I в. до н. э., или один из рельефов Гандхары, II в. н. э.

В более поздних памятниках упоминания об изделиях из шерстяных тканей неоднократны. Так, в «Артхашастре» перечисляются неокрашенные и окрашенные (полностью или частично) шерстяные изделия — «вязаные, разно тканные, сшитые из кусочков и с пропущенными нитями… покрывало, колпак… плащ, куртка… головное покрывало»; тут же упоминаются шерстяные изделия найпалака (т. е. «непальского происхождения»), сшитые из восьми полос, покрывала, защищающие от дождя, и завесы. Все это свидетельствует о том, что дело изготовления шерстяных изделий привилось в Индии и спрос на эти изделия возрастал. В литературном памятнике VI-VII вв. н. э.- романе Дандина «Приключения десяти принцев» говорится, что в качестве лучшего царского дара были посланы «двадцать пять вышитых золотом, крашенных в шафран шерстяных одежд». Поэт XII в. Хемачандра упоминает, что в Гуджарате люди, поднимавшиеся к храмам на горах, надевали шерстяную одежду.

Трудно сказать, употребляли ли арьи наряду с овечьей и козью шерсть (или пух). В санскрите существует много производных от слова «аджа» — «козел, коза», но все они связаны с употреблением козьего мяса и молока, а не шерсти; лишь слово «аджавика» обозначает нечто, изготовленное из шерсти коз и овец, но что это такое, определить трудно, и встречается этот термин лишь в одном из памятников поздне-ведической литературы. В более позднее время уже упоминаются «изделия из козьей и овечьей шерсти» и даже перечисляются изделия из пуха диких коз: «повязки для бедер, квадратный плед, шаль, шаль-плетенка, плащ и покрывало».

И ведические арьи, и неарийские народы Индии использовали шкуры животных для разных хозяйственных нужд, включая изготовление некоторых частей костюма. Для этого, в частности, использовались козьи шкуры, о чем неоднократно упоминается в древнеиндийской литературе, как ведической, так и буддийской. В этих же памятниках постоянно встречаются указания на то, что отшельники обертывали бедра (или прикрывали все тело) оленьими шкурами; по давней традиции, бог Шива часто описывается и изображается именно в таком виде; на оленьих и тигровых шкурах люди сидели и лежали. В «Артхашастре» определены пошлины со шкур (не менее значительные, чем пошлины с тканей и тканых изделий) и подробно описываются и перечисляются сорта шкур в соответствии с местами их выработки (это в основном области северо-западных отрогов Гималаев).

Красота одежды, определявшая и внешний вид человека, и, видимо, степень его зажиточности, привлекала к себе внимание. В «Ригведе» употребляется слово «сувасана» — «имеющий хорошие одежды», а позже появилось словосочетание «суварна-вастраади» — «(имеющий) золото, одежду и прочее» как определение богатого человека, причем одежда здесь занимает как показатель богатства второе место после золота, а это может означать только одно — что ей уделяли очень большое внимание и она играла видную роль в материальной культуре всех народов древней Индии.

На северо-западе Индии в середине и второй половине I тысячелетия до н. э. стал складываться новый стиль одежды — комбинация элементов сшитой одежды арьев с проникавшими через Ахеменидскую империю элементами древнегреческой одежды — широкими ниспадающими плащами, хитонами и туниками, свободно драпирующими тело. Эти элементы заняли здесь ведущее место в эпоху существования греко-индийских сатрапий, возникших после похода Александра Македонского (327-325 гг. до н. э.). Возвышение Бактрии в последующий период способствовало распространению в культуре и искусстве Северо-Западной Индии особого стиля, известного под названием гандхарского — по имени области Гандхары, ставшей ведущим центром формирования этого стиля.

Во II-I вв. до н. э. значительная часть Северо-Западной Индии, в том числе Гандхара, находилась под властью шаков (или саков)-среднеазиатских скифов. До этого, в первой половине I тысячелетия до н. э., шаки тоже проникали в Индию и, будучи носителями языков индоиранской группы, без труда приспосабливались к условиям жизни традиционно близких им арьев Северо-Западной Индии.

На рубеже нашей эры в Северо-Западной Индии сложилась империя кушанов, в которую входили и соседние области Средней Азии и Афганистана. Ее создатели и правители были выходцами с территории Таджикистана, представителями другой группы индо-ирано-язычных племен — тохаров. При кушанах тоже происходило передвижение в Северо-Западную Индию больших групп родственного им среднеазиатского населения.

Легко ассимилируясь в среде местного населения северных областей Индии и приспосабливаясь к климатическим условиям новых районов своего расселения, пришельцы из Средней Азии уподоблялись местным жителям и по своему костюму. Греки же, будучи гораздо более чужеродными этническими включениями, сохраняли, судя по изображениям на гандхарских скульптурах, на монетах и т. п., свою одежду, как и (судя по литературным памятникам той эпохи) свои обычаи. Поэтому в последние века до нашей эры — первые века нашей эры на северо-западе Индии существовало два основных типа одежды: 1) греческий с элементами местного стиля и 2) шакско-кушанский, являвшийся, возможно, в какой-то мере развитием сшитой одежды древних арьев.

Произведения искусства Гандхары дают нам возможность представить основные черты одежды городского населения этих областей в указанный период. Следует сразу же оговориться, что не надо принимать все изображенное за реально существовавшее на северо-западе Индии привились изобразительные приемы, свойственные греческим мастерам, и часто можно видеть в памятниках гандхарского искусства индийскую одежду, изображенную так, что ее можно ошибочно принять за греческую. Таковы, например, сари-лунги и сари-дхоти на некоторых каменных изваяниях Будды, боддисаттв и женщин I-III вв. н. э.

Не умея лаконично и выразительно, всего несколькими штрихами, высеченными в камне, передавать драпировку тела тканью дхоти, лунги или сари, как это делали индийские мастера, греки уделяли большое внимание тому, чтобы как можно старательнее выработать на изваянии каждую складку ткани, выявить каждый ее извив и излом, обрисовывающий формы тела, и таким образом невольно придавали незнакомой им индийской одежде вид греческой, «одевая» статуи в привычный по виду костюм. Но в искусстве Гандхары можно видеть и чисто греческие элементы одежды.