Выделка оружия

Искусство выделки холодного и огнестрельного оружия

Искусство выделки холодного и огнестрельного оружия и воинских доспехов естественно составляло видную и распространенную отрасль в искусстве обработки металла. Любовь к узору, к декоративному украшению сказалась здесь уже в ранние эпохи: достаточно припомнить, что один из древнейших известных нам памятников русской чеканки — украшение для княжеского шлема: изображение архангела Михаила, Господа и святых на шлеме великого князя Ярослава Всеволодовича (начала XIII века — Оружейная Палата).

Шлем Ярослава Всеволодовича. XIII в.

Одного узора, одной насечки золотом по стали или черни, было мало: и здесь на помощь пришли эмаль и драгоценные камни. Еще былина воспевает три стрелы в колчане Дюка Степановича, у которых «в ушах» поставлено «по каменю дорогу, самоцветному, а «подле ушей перевивано аравитским золотом». Драгоценнейшие налучья н колчаны, украшенные эмалью и самоцветами, свидетельствуют, что стрелы Дюка Степановича — не поэтический вымысел.

Как в Италии эпохи Возрождения оружейники были нередко художниками-скульпторами, так и в допетровской Руси не ограничивались заботой об одних только боевых качествах оружия, а хотели обращать его в произведение искусства во всех частях, где тому не препятствовало прямое назначение вещи.

Шапка-ерихонка (шлем). XII в.

Колоссальная коллекция оружия и предметов вооружения, собранная в московской Оружейной Палате, на половину состоит из оружия художественного, где трактована в декоративном смысле всякая деталь, начиная с затворов (курков) и кончая обработкой ложа, чаще всего посредством инкрустации из перламутра, кости и т. п. Ручки сабель и их ножны также постоянно служили поводом для художественной изобретательности древнерусских мастеров, которая подчас кажется такой же неистощимой, как сама природа.

На серебряной «тулее» (ручке) рогатины князя Бориса Тверского 1425 года среди резного орнамента изображены какие-то бытовые сцены: охота на диких зверей, наказание кнутом, поднесение чаши и т. п. Топоры, копья, алебарды приобретают фантастические, изукрашенные формы даже в конструктивных своих частях. Ручки и ножны сабель, рукоятки булав и топоров — все покрывается чеканным узором, иногда с эмалью и драгоценными камнями.

Механизм курка у пищали получает «сюжетную» обработку: чудовище держит в зубах кремень, высекающий из кремня искру, заслон находится в зубах другого чудовища, головки винтов обращаются в человеческие или звериный «личины» и т, д., на предмете оружия не остается, что называется, «живого места» без узоров, украшений.

Узорчатые бляхи и растительные орнаменты, усеянные драгоценными камнями, накладываются на шлемы и другие боевые доспехи, не исключая кольчуг, застегивающихся богатыми золотыми пряжками с самоцветами. Украшая всадника, древний мастер не забывает и коня, и конские уборы являются для него полем приложения своей исключительной страсти к узору. Какие-нибудь конские налобники («решмы») обращаются в произведения декоративной скульптуры, вполне пригодные для украшения человека; цепи, на которых ведут лошадей, служат новым поводом для узоров и даже такие ничтожные детали, как крючки и петли и этих цепях, украшаются, например, крошечными фигурками львов.

И так во всем, во всех областях искусства обработки металла находит древнерусский художник повод и случай выявить свое искусство, просто ошеломляющее неистощимостью фантазии и многогранностью применения. На какие бы низкие ступени искусства обработки металла не спустились мы, нисходя с вершин эмалевого мастерства, всюду нас встретит в памятниках древней Руси богатая и остроумная фантазия, тонко воспитанное понимание узора, поражающее чутье декоративности. Только в стране, где все население охвачено подлинной, хотя и инстинктивной страстью к искусству, где люди рождаются и умирают художниками-декораторами, было возможно такое пышное цветение, такое обилие памятников высокого художественного смысла среди предметов бытовою значения и пользования. Допетровская Россия и была такой именно страной, в подлинное, а не мифическое существование которой заставляют нас верить именно памятники декоративного творчества.