Язык человека

Человек имеет отличие от животных не только лишь в строении тел, но и даром речи, т.е. возможностью выражаться словами, распадающимися на членораздельные звуки, как собственные мысли, так и ощущения, т.е. делиться чувствами.

Имеются ли различия между речью человека и теми подачами сигналов и звуками, которые используются животными для сообщения себе подобным о своих ощущениях и желаниях?

На первый взгляд кажется, что различий нет.

Муравьи и иные общественные животные исполняют как бы по предварительному уговору целый ряд совместных действий весьма целесообразно. Жук-песколюб (Scrabeus), будучи не в силах вытолкнуть из ямки навозный шарик с его яйцом, улетает и возвращается с товарищами, которые выручают его из затруднения. Прислушиваясь к нашим птицам, мы подметим разнообразную тональность и звуки, которыми скликают детенышей, предупреждая их об угрозах, приманивают друг друга к парованию. На высшей ступени всех в этом отношении стоит самый древнейший спутник человека, собака, по лаю и визгу которой мы хорошо понимаем ее настроение, намерения и желания. При этом собака скалит зубы, иногда делая подобие улыбки, меняет выражение глаз, пускает в ход лапы и хвост, т.е., как и человек, сопровождает и дополняет звуки мимическими телодвижениями. Наконец, попугаи и некоторые другие птицы имеют такой же голосовой аппарат, как и человек, и могут выучиться повторять не отдельные лишь слова, а и длинные фразы. Итак, между речью человека и звуками животных, по-видимому, нет по существу никаких различий.

Но такой вывод будет абсолютно неточным: человеческая речь есть исключительная, специфическая принадлежность рода человеческого.

Звуки, которые издают животные, наследственные, не перенимаются ими от родителей и с течением времени не подвергаются изменениям. Щенок будет лаять, хотя бы он никогда не слышал, как лает собака, начинает лаять вскоре после рождения, иногда во сне, раньше, чем наяву. Звуки и их комбинации, свойственные данному виду животных, везде одинаковы и остаются такими же, какими были сотни и тысячи лет в прошлом. Человек выучивается языку от окружающих его людей: русский ребенок, выросший в немецкой семье, будет говорить по-немецки; глухие от рождения не говорят, хотя голосовой аппарат и центр в мозгу, воздействующий на этот аппарат, у них имеются. Число отдельных звуков человеческого языка сравнительно невелико, но эти звуки образуют массу всевозможных сочетаний, вследствие чего явилось множество языков, наречий и говоров. Характерная черта человеческого языка — его изменяемость. Мы можем установить поэтапное развитие и усовершенствование речи в зависимости от возраста и образованности. Мы можем также проследить изменение языка целых народов: в процессе времени слова либо изменяются, либо приобретают совершенно иной смысл, исчезают вовсе, заменяются на новые слова. Текст «Слова о полку Игореве» (походе Игоря) или старо-французский текст оказываются далеко непонятным нашим современникам. Язык возникает, изменяется и вместе с народом умирает, та как ему принадлежал.

Человеческая речь — результат естественной эволюции человечества, и ее различие от звуков животных обусловливается той ступенью, какая могла быть достигнута только человеком, но не доступна другим животным. Хотя мы и можем понять собаку, но ее лай и визг нельзя назвать речью, так как животное все-таки не выработало конкретного звука для данного лица либо предмета и не идет в сравнение с ребенком, который впервые осознанно зовет отца и мать. Говорить — это означает не только произносить слова, а соединять с этими словами конкретный смысл. Основное условие осознанной речи — это наличность ума, способного образовывать общие представления и понятия. Идиоты от рождения, обладая нормальным слухом и голосовым аппаратом, но лишенные ума, остаются немы. Мы не беремся утверждать, что у животные лишены способности образовывать представления и понятия, но эта способность ограничивается своеобразным обозначением весьма тесного круга явлений.

Громадное преимущество языка человека состоит в том, что основная часть слов — имена нарицательные, обозначающие не предметы по отдельности, а целые группы предметов, имеющих существенно сходные признаки. Если бы человек мыслил исключительно отдельными образами, то поневоле пришлось бы ограничиваться словесными обозначениями весьма немногих предметов, действий и качеств. Человеческий язык, символично обозначая только понятия, не может быть чрезмерно обширным и громоздким и является замечательным инструментом в общении и умственном развитии людей. Над совершенствованием такого орудия человек работает сперва инстинктивно, после сознательно. Слово — это продукт умственной работы, только символ, а не воплощение понятия; символы могут быть различными; поэтому люди на земле говорят на языках совершенно разных.

Как появился язык у человечества?

С точки зрения обыденных религиозных верований, язык появился, как особый божий дар человеку. Но даже библия (Быт., II, 19 и сл.) определенно о языке говорит, как о создании человеком.

По мнению ученых, рационалистов XVIII в., люди сперва довольствовались мимикой, жестами, звукоподражательными криками, затем, вследствие нужды и размышления, изобрели и пришли к согласию употреблять общий язык. Подобная теория преднамеренного изобретения языка давно оставлена, так как для соглашения необходим общий хотя бы для пары человек язык, а его еще не существовало, следовательно, и соглашение состояться не могло.

Если язык не изобретен сознательно и не является даром свыше, то из каких же элементов и как происходила творческая деятельность первобытного человека в процессе создания языка?

Наблюдения над развитием у ребенка речи доопределенной степени освещают нам этот вопрос.

Первейшим элементом речи у ребенка является крик «а» или «уа», с которым ребенок появляется на свет и которым долго старается выражать свои чувства и желания. Примерно на пятом месяце крик ребенка дополняется сперва бессознательным, а затем и осознанным лепетом эмоционального происхождения (ощущения удовольствия, новизны, нетерпения и. т. п.). Детский лепет содержит почти весь звуковой материал будущего языка и имеет характерную черту междометий, служащих у взрослых для выражения чувств. Начиная с восьмого — девятого месяца ребенок начинает подражать звукам, слышимым в природе и от других людей, к полутора годам усваивает уже не один десяток слов из взрослой речи. Не понимая вполне речи взрослого человека, ребенок охотнее всего использует звукоподражательные слова и, кроме этого, частенько сам выдумывает новые слова.

Дети, начинающие говорить часто используют слова не в их надлежащем значении, но, во время развития наблюдательности и процессов мышления, словоупотребление становится правильнее, а словарь богаче.

Вероятнее всего, развитие речи первобытных людей имело такой же характер, что и развитие речи ребенка. Первым шагом к становлению языка был крик под воздействием внутреннего возбуждения. Во время зарождения языка крик взрослых долго заменял собою речь, потому что, был понятным для выражения несложных и малочисленных потребностей, как нам бывает, понятен крик ребенка. Не секрет, что дети долго и вполне осознанно пользуются криком, выражая свои желания. Эти крики или голосовые взрывы, по сущности ничем неотличимые от криков животных, сохранены и в нашем языке как междометия: «а», «о», «у», «эй», «ах!» и т. п., получивших затем уже дальнейшее развитие. Большое число слов в нашем языке являются развитием и осложнением междометий, тех самых первых элементов речи человека.

Дополнением таких первичных слов стала интонация, много способствующая обоюдному восприятию произносимых звуков и придающая им новые оттенки значения. Интонация нашего «да» ясно показывает, соглашаемся мы охотно или неохотно; наше «тьфу!», произнесенное равнодушным тоном, ничего не скажет для иностранца, но его всякий поймет, если произнести его энергично.

Пользуясь междометиями, первобытные люди, как и дети, путем подражания создавали новые слова, при этом звукоподражательные слова на данной стадии должны были играть выдающуюся роль. Во всех языках таких слов весьма много («шум», «шелест», «грохот», «треск» и т. п.). Разумеется, звукоподражание не могло простираться на то, что познаем мы через зрение, осязание и другие чувства.

По мере языкового создания имело место и произвольное придумывание или изобретение новых слов, которое и теперь можем наблюдать не только в детской среде, но и у взрослых.

Язык первобытных людей даже на позднейшей ступени своего развития, когда уже он стал человеческой речью, без сомнения, был беден по числу слов, но поэтапно обогащался новыми словами по мере интеллектуального роста человечества и развития сношений между народами.

Исходя из того, что языковое развитие связано с общим развитием интеллектуальности, понятно, что слова в первобытном языке, обозначающие видовые отличия, появились раньше родовых отличий, которым требуются более широкие обобщения. Это имеет подтверждение в языках многих народов. Так, у австралийцев, отсутствуют слова «дерево», «рыба», «птица», но есть слова, обозначающие отдельные деревья, рыб и птиц; у африканских гереро отсутствует слово «мать», но имеются особые слова, обозначающие «моя мать», «твоя мать», «его мать» и т. д.; у малайцев нет слова «цвет», но присутствуют слова, обозначающие различные цвета. Даже богатый греческий язык, имея слово, которое обозначает всякое живое существо, включая человека (zoon), и слово дикое животное, (ther), не имеет слова «животное».

Преображение языка, его распадение на наречия и говоры, его распространенность зависят от всевозможных природных и культурно-исторических условий. На обширных равнинах по обыкновению преобладает один какой-либо язык, а в гористых странах имеется разноязычие. За пример можно взять Дагестан на Кавказе, где насчитывают до 40 языков. Так же быстро изменяется и распадается на отдельные говоры язык племен, бродящих мелкими группами в лесистых местностях. Путешественник по лесам Бразилии Марциус, рассказывал, что его туземные проводники, хотя принадлежали к одной орде, но не понимали друг друга так же, как и он их. Культурные связи и объединение народов закрепляют язык и способствуют его распространению: язык культурных перуанцев распространился на огромное расстояние, тогда как малочисленные охотничьи племена Америки отличаются великим разнообразием. Еще более закрепляет язык его письменность, но и та не способна остановить его развитие и изменения.